Команда: Талигойя
Тема: смертельная болезнь
Герои (пейринг): Ричард Окделл, Рокэ Алва
Рейтинг: PG
Жанр: трагикомедия с элементами акробатики и клоунады
Предупреждения: OOC, AU. Восьмая книга не учитывается.
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат В. Камше
читать дальше
Выпей отравы, тварь! Тьфу, я хотел
сказать – выпей отвар из трав. (с)
сказать – выпей отвар из трав. (с)
Как полагается вести себя оруженосцу в день коронации бывшего эра? Ответ на этот вопрос навряд ли знал даже искушенный в тонкостях этикета Павсаний. Впрочем, даже если бы почтенный историк оставил потомкам соответствующие рекомендации, Ричард все равно не смог бы ими воспользоваться. В библиотеке Алвы трудов Павсания не нашлось, а обратиться за разъяснениями к Придду Ричард посчитал ниже своего достоинства.
В то время как Валентин присутствовал на коронации, гордый Повелитель Скал сидел в особняке Алвы и боялся. Конечно, в сложившейся ситуации можно было придумать план и поумнее, но Ричард не хотел думать. Он почти убедил себя, что ему нравится бесцельно шататься взад-вперед по залу, вздрагивая от каждого шороха, и намеревался посвятить остаток дня именно этому.
Чего он боится, Ричард и сам толком не понимал. Зимний Излом давно миновал, на смену ему пришла промозглая сырая весна. Вопреки мрачным пророчествам, ничего особенно не изменилось, разве что пришло известие, что Алва возвращается в столицу, чтобы занять трон. Ричард вообразил, будто теперь произойдет что-то ужасное, но обошлось без последствий. Никто даже не явился к нему с приказом освободить жилплощадь. Алва, обосновавшийся в королевском дворце, похоже, вообще не интересовался судьбой своего родового особняка. Ричард поначалу напряженно ждал, когда его придут выгонять, затем перестал ждать, но так и не смог отделаться от чувства смутной тревоги. К ней прилагалось осознание вины, не оставлявшее его с тех пор, как он узнал, что Алва, как последний из рода Раканов, должен был оказаться на престоле еще давным-давно.
Ричард в очередной раз обвел взглядом стены зала. Возможно, стоило снять со стены фамильный герб Окделлов? Он поразмыслил и пришел к выводу, что для этого нужно, как минимум, отправить слуг на поиски стремянки, а потом поразмыслил еще немного и решил не заниматься ерундой.
Кабаньи головы посмотрели с укоризной, но ничего не сказали.
В коридоре что-то звякнуло, послышались торопливые шаги, а затем слуга распахнул дверь и провозгласил:
- Герцог Окделл, к вам гости!
Ричарду это не слишком понравилось. По его мнению, всем приличным людям сейчас полагалось быть на коронации. По городу шатался только всякий сброд, который никуда не пригласили. О том, что сам он тоже относится к последней категории, Ричард как-то не задумывался.
- Кто это и чего ему надо? - недовольно поинтересовался он.
Слуга выпрямился, вытянул руки по швам и уже открыл рот, чтобы по всем правилам объявить имена посетителей, но тут его прервали.
- Если ты сейчас произнесешь «Его королевское величество» или назовешь меня каким-нибудь другим словосочетанием из тех, что невозможно выговорить в пьяном виде, я оторву тебе голову, - предупредил знакомый голос.
Слуга счел за благо вообще ничего не говорить, да этого и не требовалось. Ричард, уже сообразивший, что к чему, охнул и осел в кресло.
Так и не дождавшись приглашения, Рокэ переступил через порог. Следом за ним в комнату зашел мужчина, в котором Ричард признал Марселя Валме, впрочем, изрядно похудевшего со дня их последней встречи.
- Здравствуйте, юноша, - приветствовал Рокэ. - Вы не заболели? Вы что-то неважно выглядите.
«Вы тоже», - чуть было не ответил Ричард, но вовремя прикусил язык. Издали новоиспеченного короля и впрямь можно было принять за выходца. Черно-белые парадные одежды придавали его коже нездоровую бледность. На безжизненном восковом лице застыла кривая усмешка. Прежними остались только глаза. Словом, Рокэ производил пугающее впечатление, но сообщать ему об этом, пожалуй, не стоило. По крайней мере, с учетом всех обстоятельств. У Ричарда хватило ума, чтобы понять, что ситуация складывается явно не в его пользу. Он запоздало пожалел о том, что поленился снять герб со стены, и, собрав в кулак все свое мужество, сказал:
- Добрый вечер, монсеньор. Разрешите узнать, что вас привело?
Задним числом он сообразил, что следовало быть более вежливым по отношению к человеку, чей дом он столь бесцеремонно занял. Впрочем, Рокэ словно не заметил дерзости. Он вообще пропустил реплику мимо ушей. Вместо короля ответил Марсель.
- Я его привел, - пояснил он, делая шаг вперед. - Боюсь, без меня он вряд ли бы сюда добрался.
Рокэ фыркнул. Марсель его проигнорировал.
- Впрочем, это долгая история, - продолжил он. - Прикажите подать вина, и тогда я все расскажу.
Ричард немного расслабился. По крайней мере, его не собирались выгонять прямо сейчас. Это вселяло определенный оптимизм.
***
Ричарда беспокоило, как отнесется Рокэ к преобразованиям, сделанным в доме за время его отсутствия, но все прошло на удивление мирно. Алва скользнул небрежным взглядом по фамильному гербу Окделлов, мельком осмотрел стены в кабинете, словно пытаясь вспомнить, как они выглядели раньше, а остальное и вовсе не удостоил своим вниманием. Он вообще мало что замечал. У него был отсутствующий вид. Марсель оценивал обстановку куда более придирчиво.
- Провинциальный шик, - вынес он свой вердикт.
Ричард хотел в отместку припомнить Марселю его персиковый камзол и завитые локоны, но замешкался, придумывая максимально ядовитый комментарий, и чуть не отстал от остальных.
В комнате на третьем этаже накрыли стол. Слуги принесли вина. Рокэ, по-прежнему безучастный к происходящему, опустился на первый попавшийся стул и зябко поежился.
- Скажите, чтоб разожгли камин, - недовольно заметил Марсель.
Ричард, злясь на себя за то, что не додумался до столь очевидной вещи, велел принести дров. Слуга взглянул на него с удивлением. Хотя в последние дни стояла довольно холодная погода, в доме не топили очаг. Ричард говорил всем, что холод полезен для здоровья, но правда заключалась в том, что вымерзший особняк гармонировал с его душевным состоянием. Каждое утро, ступая босыми ногами на стылый пол, он чувствовал мрачное удовлетворение. Ему нравилось думать, что тепло никогда не вернется. В конце концов, скалы должны оставаться холодными, разве нет?
Марсель, кажется, думал иначе. Он буркнул, что в комнате зябко, как в склепе, и все полчаса, пока разжигали огонь, просидел с недовольным лицом. Когда комната озарилась ярким оранжевым светом, а по углам заплясали причудливые тени, он заметно приободрился.
- Предлагаю поднять бокалы за нашу встречу, - провозгласил он, разливая вино.
«Черная кровь» показалась Ричарду слишком крепкой и терпкой, но он выпил залпом, чтобы быстрее покончить с этим. Золотистые отблески пламени на лицах, Рокэ, расположившийся напротив, горьковатый вкус вина - все это напоминало о прежней, хорошей жизни, которую - Ричард точно знал, - уже не вернуть. Для того, чтобы он окончательно расклеился, не хватало только прочувствованной речи о старых добрых временах. Этого Ричард бы точно не вынес. К счастью, все молчали.
- Как прошла коронация? - спросил, наконец, Ричард, потому что следовало хоть как-то поддерживать беседу.
- Было скучно, - бросил Рокэ.
Марсель наградил его укоризненным взглядом.
- Это же официальная церемония. Ей полагается быть скучной.
- Никогда не понимал слепого следования традициям, - упорствовал Ворон.
- Поэтому ты решил слегка разнообразить мероприятие, свалившись в обморок?
Произнеся это, Марсель хитро прищурился. Ричард вздохнул. Похоже, Рокэ изменился меньше, чем ему казалось. Изобразить приступ дурноты, чтобы развеять скуку - это было на него довольно похоже. Правда, раньше он предпочел бы развлечь себя, вызвав кого-нибудь на дуэль, но, наверное, став королем, уже не мог себе такого позволить.
Марсель вдруг отставил вино и заговорил серьезным тоном, никак не вязавшимся с выражением его лица:
- Ну что ж, герцог Окделл, мы вплотную подошли к обсуждению причин, побудивших нас явиться сюда в столь поздний час. В последнее время наш новый правитель не слишком хорошо себя чувствует. Сегодняшний обморок - лишь одно из многочисленных тому подтверждений.
Рокэ пробормотал, что с ним все в порядке, но это прозвучало неубедительно. Теперь до Ричарда дошло, что обморок был настоящим. Это как-то не вязалось с его представлениями о Вороне, но, видимо, ему предстояло привыкнуть. Сидевший напротив человек мало чем напоминал того блистательного наглеца, с которым Ричард познакомился три года назад. Время от времени Рокэ, словно спохватываясь, пытался изобразить прежнего себя, но он играл роль без всякого вдохновения. Получалось неубедительно.
- Если пойдут слухи, что король болен, это может спровоцировать ненужные волнения, - продолжил Марсель. - Поэтому при дворе ему оставаться нельзя. Мы решили, что Рокэ какое-то время поживет здесь. Вам ведь не составит труда позаботиться о нем?
- Ммм, - протянул Ричард.
Кажется, вино все-таки начало действовать. Комната кружилась у него перед глазами. Происходящее казалось странным, нереальным. Рокэ хочет остаться тут? Что ж, он всегда получает то, что хочет. Ричард еще сумел сообразить, что, если он возьмет на себя заботу о короле, его уж точно не выгонят из дома. Повелитель Скал, оказавшийся на улице - что может быть позорнее? Нет, такого он не допустит.
- Так вы согласны? - уточнил Марсель.
- Почту за честь.
Услышав слово «честь», Алва горько рассмеялся. Собеседники повернулись к нему.
- Приятно слушать, как вы решаете мою судьбу, господа, - сообщил он, разглядывая свой бокал.
Ричард не нашелся, что ответить, и молча потянулся к бутылке. Происходящее действовало на нервы. Ему хотелось напиться.
***
После седьмого бокала «Черной крови» Ричард был вынужден признать, что опьянеть ему сегодня не удастся. В голове шумело, во рту чувствовалась противная горечь, но сознание оставалось до отвращения ясным. На его собутыльников алкоголь тоже не оказывал заметного действия. Прихлебывая вино, Рокэ и Марсель только сильнее мрачнели. Наконец, когда часы в соседней комнате пробили половину первого, Марсель поднялся с места и объявил, что идет домой.
- А вам, господа, я советую лечь спать, - добавил он напоследок. - Время позднее.
Пожалуй, наиболее разумным было последовать его совету. С наступлением темноты дом снова стал остывать. Приближались самая страшная, самая глухая пора ночи. По горькому опыту Ричард знал: если он не заснет в ближайшие полчаса, то ему придется вновь пережить кошмар, когда потолок словно опускается, очертания стен теряются во тьме, а из пустоты смотрит кто-то недобрый, смотрит и молчит.
- Я попрошу, чтобы в вашей спальне тоже растопили камин, - сказал он, поднимаясь с места.
Рокэ встал следом, но промолчал. Смотреть ему в глаза отчего-то было неловко. Ричард отвернулся к окну. Из мрака выступали контуры соседних домов. На дороге, ведущей к особняку, сидела некрасивая рябая кошка. Ричарду это не понравилось. Он постучал по стеклу, надеясь спугнуть проклятое животное, но кошка осталась на прежнем месте.
- Вот зараза, - обреченно произнес Ричард.
За спиной у него что-то скрипнуло, но ответа снова не последовало. Возможно, Рокэ был прав, отказываясь с ним беседовать. Ричард вспомнил неудачную попытку отравления, вспомнил сцену суда, вспомнил много чего еще. При таком раскладе оставалось только удивляться, почему Рокэ до сих пор не вышвырнул его вон, как паршивую собачонку.
Ричард решил выяснить все окончательно.
- Монсеньор, вы не хотите со мной разговаривать? - спросил он.
Он знал, что к Рокэ теперь следует обращаться иначе, но обещание убить любого, кто посмеет произнести королевский титул, не шло у него из головы.
- Монсеньор?
Молчание становилось невыносимым. Ричард мысленно выругался и обернулся.
Рокэ лежал на полу, неестественно согнув одну руку и откинув другую. По светлому ворсу ковра расплывалось кровавое пятно.
Ричард сделал шаг вперед. Видимо, вино все же подействовало. Его качнуло в сторону. Осторожно восстановив равновесие, он опустился на колени рядом с Рокэ. В сумерках кровь выглядела неестественно темной. Ричарда накрыло ощущение нереальности происходящего.
Он тронул пятно пальцем. Ковер кололся.
Вздохнув, Ричард притянул потерявшего сознание Рокэ к себе и поднялся. Нести Алву оказалось довольно легко. Внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться в кромешной тьме коридора, Ричард направился в спальню.
***
- Пятно не оттирается, - доложила служанка.
Ричард едва сдержался, чтобы не высказать то, что он думал о своей челяди, неспособной справиться с самой простой работой. Сегодня с утра его все раздражало. День определенно не задался. Нет, сначала все вроде бы складывалось неплохо. Рокэ так и не пришел в себя, что избавило Ричарда от необходимости выслушивать его язвительные замечания. Кроме того, случилось еще одно приятное событие: принесли письмо от Катари. Бывшая королева, ныне продолжавшая находиться при дворе, сообщала, что хочет нанести герцогу Окделлу визит. Ричард не понял, к чему такая спешка, но написал в ответ, что будет ждать.
С этого момента все пошло наперекосяк. Сложносочиненный обед из десяти блюд, которым Ричард намеревался поразить Катари, не успели приготовить к сроку. Слуга, посланный на рынок за цветами, перепутал все на свете и вместо гиацинтов принес вульгарные розы. В довершение всего комната с камином, где Ричард хотел принять гостью, оказалась не готова. Кровавая отметина, оставшаяся на ковре со вчерашнего вечера, могла испортить все впечатление.
- Пятно, - повторил Ричард, с ненавистью глядя в стену.
- Пятно, - согласилась служанка.
- Может, просто убрать ковер? – поинтересовался Ричард с надеждой в голосе.
- Не выйдет. Он прибит к полу.
Мысленно обругав Рокэ, которому зачем-то - не иначе, как со скуки, - понадобилось вбивать гвозди в ковер, Ричард плюхнулся в кресло и объявил:
- Ладно, черт с ним. Зажгите камин в комнате на первом этаже, той, что с синими шпалерами.
По правде говоря, это помещение не слишком нравилось Ричарду. Однако выбора не оставалось. Он понял, что придется принимать Катари в кабинете, оформленном в соответствии со вкусом Ворона, и это его совсем не радовало.
Отослав служанку, он машинально перелистал книгу, лежавшую на столе. Настроение безнадежно испортилось. Казалось бы, ему следовало радоваться возможности увидеть Катари. Он так давно этого ждал! С тех пор, как стало известно, что Рокэ по праву является королем, Катари замкнулась, ушла в себя. Она настойчиво отказывала Ричарду во встречах, ссылаясь то на занятость, то на плохое самочувствие. Он, как никто другой, понимал ее. В конце концов, они оба оказались в неопределенном положении и со страхом ждали, что же принесет им завтрашний день. Но время шло, Ворон объявил, что Катари может остаться при дворе, а она так и не вспомнила о существовании герцога Окделла. Поначалу Ричард прощал ей это, потом решил, что такое прощать нельзя, а еще потом ему стало все равно.
Сейчас он потратил всю первую половину дня, готовясь к ее приезду, однако его не оставляло ощущение, что вся эта имитация бурной деятельности выглядит так же нарочито и фальшиво, как вчерашняя бравада Рокэ. На душе скребли кошки.
Отложив книгу, Ричард встал и направился вниз. Нужно было распорядиться, чтобы гостью встретили и проводили в дом.
***
Катари надела простое серое платье, не скрывавшее округлившийся живот. Вообще-то в ее положении не следовало выходить из дворца, а тем более соглашаться на длинные поездки в тряском экипаже, но, по всей видимости, дело, которое привело ее к Ричарду, не терпело отлагательств. Тем не менее, вежливость требовала, чтобы гостья не сразу перешла к сути вопроса. Катари огляделась по сторонам, оценивая комнату, куда ее привели, кивнула склонившемуся в поклоне Ричарду и присела на краешек кресла.
- Тут уютно, - заметила она. - У вас хороший вкус.
Если говорить начистоту, хорошим вкусом отличался Рокэ, и Катари, скорее всего, это прекрасно знала. «Зачем она врет? - неприязненно подумал Ричард. - Она наверняка уже бывала здесь раньше».
Следующие полчаса пропали впустую. Катари интересовалась, как идут дела у ее собеседника, рассказывала о церемонии коронации, перечисляла каких-то фрейлин, которых Ричард никак не мог запомнить. Он скучал, смотрел в потолок и гадал, когда же этот пустой разговор подойдет к концу.
- Жаль, что король не смог к нам присоединится, - вдруг заметила Катари.
- Он, эээ, спит, - протянул Ричард, вовремя вспомнивший слова Марселя о том, что при дворе не должны знать о состоянии Рокэ.
Ему не хотелось лгать Катари. За последние годы в его жизни и так накопилось слишком много тайн и недомолвок.
Он вспомнил, как маленькая Айрис, услышав какую-то откровенную нелепицу, хмурила брови и говорила:
- Вот так заврано!
Иногда Ричард желал последовать ее примеру. Ему казалось, что он застрял в клейкой паутине лжи, из которой нет выхода.
Катари грустно улыбнулась.
- Прошу вас, не надо щадить мои чувства. Я прекрасно знаю, что Его Величество тяжело болен.
- Тяжело? - переспросил Ричард. - Я думал, это просто переутомление.
Хрупкие пальчики Катари скомкали подол платья. Ей потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями. Когда она, наконец, заговорила, голос ее звучал подчеркнуто мягко. Казалось, она тщательно подбирает слова.
- Боюсь, это не так. Виконт Валме, должно быть, пожалел вас и не стал говорить всю правду. Но, Ричард, сейчас не то время, когда можно что-то скрывать друг от друга.
Она очень старалась быть сильной, но в какой-то момент голос у нее задрожал, дыхание перехватило, и ей пришлось сделать паузу, чтобы успокоиться. Ричард невольно наклонился к ней - помочь, поддержать, - но она оттолкнула его руку и села прямо.
- Я скажу, я все скажу! Рокэ смертельно болен. Он догадывается, что умрет, хоть и старается не подавать вида.
- Что с ним? - выдавил Ричард. У него в голове все путалось.
- Никто не знает. Врачи ничего не могут сделать. Мужайтесь, мой дорогой друг, нам понадобится вся наша стойкость.
Катари порывисто подалась вперед и сжала ладонь Ричарда. Пальцы у нее были холодными и влажными. Должно быть, она недавно плакала. Осмелившись поднять взгляд, Ричард увидел, что в ее лучистых глазах стоят слезы. Она кусала губы, словно пытаясь сдержать рвущийся наружу стон отчаяния.
- Простите, - прошептала она, отвернувшись и закрыв лицо рукавом. - Это... это так тяжело.
Ричард потерянно кивнул. Катари украдкой смахнула слезы и вновь повернулась к нему.
- Я прошу вас только об одном: останьтесь с Рокэ, пока все не закончится. Он страшный человек, это правда, но даже он не заслужил подобной участи. Я так хочу разделить его боль, но, увы, на мне сейчас лежит ответственность за все государство, и я просто не могу все время быть рядом с ним. Зато вы можете.
Все, что она говорила, казалось до невозможности диким. Ричард помотал головой. У него возникло ощущение, будто все это происходит не с ним. В самом деле, что за бред? Разве такому человеку, как Рокэ, суждено умереть от какой-то непонятной болезни? Он должен погибнуть мгновенно, на поле боя, а не угасать взаперти.
- Это странно, - выдавил Ричард.
Катари судорожно всхлипнула.
- Да... да. Я тоже до сих пор не могу смириться с мыслью, что...
Она не закончила. Окончание фразы повисло в воздухе. Ричард поспешил перевести тему.
- Но что будет с Талигойей, если Алва умрет?
- Боюсь, нам предстоят нелегкие времена. После смерти Рокэ королем должен стать наш сын, но он слишком мал, и, по всей видимости, мне снова придется выполнять обязанности регента. Только так я могу исполнить свой долг перед страной.
Ричард окончательно запутался. Он уже не понимал, о каком из своих детей говорит Катари. Она имела в виду Карла или того малыша, которого носила под сердцем? И не она ли раньше уверяла, что это ребенок Фердинанда? Голова шла кругом. Когда Катари сказала, что откроет ему глаза на истинное положение дел, Ричард надеялся на прояснение ситуации, но все только сильнее запуталось. Паутина лжи не собиралась выпускать его из своих липких объятий.
Катари продолжала что-то говорить о своих будущих обязанностях. Для женщины, проведшей большую часть жизни взаперти, в компании глупых фрейлин, она очень хорошо во всем разбиралась. Ричард помнил, как она вела себя, оказавшись на посту регента в прошлый раз. Она словно разом стала серьезнее, жестче. Сейчас он не сомневался, что, если этой хрупкой даме придется снова взвалить на свои плечи весь груз ответственности, она справится. Она была очень мужественной, маленькая Катари.
- Вы слушаете? - спросила она.
Замечтавшийся Ричард вздрогнул и принялся смущенно оправдываться.
- Замолчите. Я вас не виню. Я понимаю, вам понадобится время, чтобы привыкнуть к тому, что я сказала.
Ричард отнюдь не был уверен, что он вообще когда-нибудь сможет привыкнуть, но на всякий случай кивнул. Ему не хотелось огорчать Катари: в конце концов, ей и без того приходилось несладко.
- Есть еще кое-что, о чем я хотела бы вас попросить, - прошептала она, понизив голос. - Ричард, вы мужчина, вы сможете... Мне бы хотелось, чтобы Рокэ не страдал. Пусть он умрет быстро и безболезненно. Вы понимаете меня?
Она еще что-то лепетала, приблизившись к Ричарду почти вплотную. Аромат ее духов, нежный, едва уловимый, щекотал ноздри. Наверное, следовало обнять ее, попытаться утешить, но Ричард чувствовал себя слишком потерянным. Он понимал только, что Алва умирает, что все заврано, и что рядом нет никого, на кого он мог бы положиться.
***
Проводив Катари, Ричард некоторое время бесцельно слонялся по замку, а потом зачем-то перетащил в кабинет фамильный кинжал. Ему хотелось, чтобы клинок все время был под рукой. Несколько минут он сидел, разглядывая лезвие. У него было странное чувство, что все это он уже проходил. В самом деле, ему уже доводилось вот так терзаться сомнениями, только тогда вместо холодного оружия перед ним лежал перстень с ядом. Кинжал в этом смысле представлялся ему более честным способом закончить дело.
Нет, стоп.
Эту ошибку он уже совершал.
Ричард убрал кинжал в ящик стола и для пущей надежности запер на ключ. Торопиться не следовало. Катари сказала, что Рокэ смертельно болен, но, возможно, она ошиблась. Вдруг его еще можно спасти?
Эту мысль надлежало обдумать. Ричард оперся локтями о столешницу и взъерошил волосы. Он почему-то чувствовал себя глубоко несчастным. Если уж лучшие врачи не смогли справиться с недугом Рокэ, ему тем более не на что надеяться. Это было вполне очевидно, но в то же время какое-то отчаянное упрямство нашептывало Ричарду, что он может хотя бы попробовать. Проблема заключалась только в том, что он понятия не имел, чем именно болен Рокэ.
Служанка, вошедшая в комнату, бросила на задумавшегося хозяина укоризненный взгляд и принялась собирать разбросанные бумаги. Ричард, вздрогнув, уставился на нее пустыми глазами.
- Ты не знаешь, как лечат малокровие? – спросил он.
Ход его мыслей был примерно следующим: если уж нельзя устранить причину болезни, то стоит, по крайней мере, устранить ее последствия. Судя по размерам злополучного пятна на ковре, Рокэ потерял довольно много крови. А уж если принять во внимание слова Катари о том, что такое случилось не в первый раз… Нет, этим определенно нужно было заняться.
Служанка посмотрела на Ричарда с опаской и поспешно вышла из комнаты. Он проводил ее тоскливым взором, встал и направился в библиотеку.
Через полчаса он вернулся, волоча пыльную книгу. Похоже, раньше Рокэ совсем не заботился о своем здоровье. В библиотеке нашелся лишь один том, посвященный интересующим Ричарда вопросам, да и тот, судя по его виду, вообще никогда не открывали. Это следовало исправить. Ричард отряхнул книгу, водрузил ее на стол и углубился в чтение.
За окнами темнело. Служанка вернулась, принесла кружку какого-то пойла и поставила ее перед герцогом. Ричард, с напряженным вниманием изучавший главу о носовом кровотечении, машинально пододвинул бокал к себе. Первый же глоток обжег ему язык. Жидкость оказалась горячей и до невозможности горькой.
- Что это за дрянь? – невнятно спросил он, вытирая губы.
- Лекарство от малокровия, – ответила довольная служанка.
- Но у меня нет малокровия!
Женщина посмотрела на Ричарда с искренним недоумением.
- Тогда зачем вы про него спрашивали?
На это он не нашелся, что ответить.
- Между прочим, вы зря так недоверчиво смотрите, – продолжила осмелевшая служанка. – Народные снадобья – они, знаете, будут понадежнее тех микстур, что выписывают ваши доктора.
Ричард недоверчиво хмыкнул. Служанка, оскорбленная в лучших чувствах, подхватила кружку с жутким зельем и удалилась. Он задумчиво посмотрел ей вслед. Слова о народных снадобьях казались ему смутно знакомыми. Где он мог слышать подобное? Ричард напряг память. Через мгновение перед его внутренним взором предстала отчетливая картина: он стоял в холле надорского замка, сыром и темном. Сквозь щель в стене пробирались холодные лучи солнца. Мирабелла, провожавшая сына в Лаик, давала ему последние наставления.
- И это тоже возьмите, - сказала она тоном, не допускающим возражений, и сунула ему в руки пухлую тетрадь в потертом сером переплете. - Сюда я записывала все рецепты, которые удавалось узнать. Вам это пригодится. Вы же так легко простужаетесь!
Последнюю фразу она произнесла так, словно Ричард болел нарочно, чтобы досадить ей. Тем не менее, со стороны Мирабеллы подобный жест был проявлением неслыханной заботы. Ричард не посмел перечить. Он принял тетрадь и сунул ее в тюк с одеждой.
Брошюрка благополучно перенесла заточение в Лаик и затем вместе с хозяином попала под крышу замка Рокэ. Здесь про нее на долгое время забыли. Болеть оказалось некогда. Насколько помнил Ричард, тетрадь так и осталась пылиться в комнате, которую он занимал, пока был оруженосцем.
Он вскочил с места и кинулся за дверь. На одном дыхании промчавшись по коридору, он ворвался в свою прежнюю спальню. На прикроватном столике лежал толстый слой пыли, свидетельствовавший о том, что слуги относятся к своим обязанностям без должного рвения, однако сейчас Ричарду было не до того. Он принялся рыться в ящиках. Под руку попадались какие-то документы, обрывки писем, мятые носовые платки. Наконец, Ричард издал торжествующий вопль. Перед ним лежала знакомая серая тетрадка.
Осторожно взяв ее в руки, он просмотрел пару страниц. Пожелтевшие от времени листы были исписаны острым, убористым почерком Мирабеллы. Она всегда очень сильно нажимала на перо, рискуя прорвать бумагу. Ричард на мгновение замер: тетрадь, казалось, еще хранила едва уловимый запах плесени и сырой земли, напоминавший о Надоре. Впрочем, сейчас у него не оставалось времени на сожаления об утраченном. Он прижал тетрадь к груди, как сокровище, и направился в кабинет. За окнами окончательно стемнело, но он собирался попросить принести свечи, чтобы изучить написанное.
***
На следующее утро Ричард стоял посередине кухни и, чертыхаясь, толок в ступке мелко нарезанную свеклу. Время от времени он сверялся с тетрадью, где рукой Мирабеллы было выведено: «Средство от малокровия. Сок из корней красной свеклы, черной редьки и моркови слить в темную посуду и настаивать десять минут. Принимать по одной столовой ложке три раза в день перед едой».
Записная книжка матери вообще оказалась на удивление полезной. Мирабеллу можно было обвинять много в чем, но все-таки, как ни крути, по части знания традиций, в том числе народных рецептов, у нее не имелось конкурентов. Ричард чувствовал нечто вроде гордости за Надор, остававшийся хранителем вековых устоев.
Вздохнув, он отставил плошку с кашицей, в которую превратилась свекла, и потянулся за редькой. Говоря откровенно, работу вполне можно было поручить кому-нибудь из слуг, но Ричард предпочитал все делать сам. Он боялся, что нерадивая челядь что-нибудь забудет или перепутает. В таком важном деле, как приготовление лекарства, следовало рассчитывать только на себя.
В очаге потрескивали поленья. Под потолком висел сизый дым. Ричард, никогда раньше не бывавший на кухне и даже не задумывавшийся, где она находится, время от времени растерянно оглядывался по сторонам. Он не знал, где что лежит, тратил уйму времени, чтобы отыскать самые простые вещи, и вообще ощущал себя последним идиотом. К тому же из-за непривычной обстановки ему периодически казалось, что он очутился в каком-то странном, безумном сне. Клубы дыма только усиливали это ощущение. В самом деле, разве стал бы Повелитель Скал в здравом уме и твердой памяти тащиться в такое мерзкое место, чтобы собственноручно приготовить микстуру для человека, которого когда-то ненавидел? Нет, мир определенно сошел с ума.
Когда сока набралось достаточно, Ричард осторожно перелил жидкости из трех мисок в заранее приготовленный чугунок. Оставалось подождать, пока лекарство будет готово. Ричард не был уверен, что все делает правильно, но другого выбора не оставалось.
Дверь приоткрылась, пропуская замотанного слугу.
- Господин Валме прислал в подарок пирог и шляпу, - доложил он.
- Какой пирог? – непонимающе переспросил Ричард.
Он уже почти успел забыть о существовании Марселя.
- Большой такой, - слуга развел руки, показывая, какой именно. – Велел передать, что это для вашего гостя, и еще осведомлялся о его самочувствии. Что передать?
- Передай, что все в порядке, - бросил Ричард.
Ему даже не понадобилось лгать. Дела и впрямь обстояли неплохо. С утра ему доложили, что Рокэ пришел в себя и требует, чтобы ему принесли вина. Ричард отказал. Сам он пока боялся заходить к своему бывшему эру, но понимал, что рано или поздно это придется сделать.
Слуга почтительно поклонился и вышел. Ричард осторожно покосился на котелок со снадобьем. Запах, исходивший от него, никак нельзя было назвать аппетитным. Лекарство приобрело угрожающий темно-бордовый оттенок. У Ричарда мелькнуло подозрение, что Мирабелла не случайно переписала в тетрадку именно этот рецепт: цвет зелья в точности совпадал с тем, который служил фоном фамильного герба Окделлов. Существовала большая вероятность, что Рокэ не оценит это по достоинству. Возможно, следовало приготовить отвар другого цвета, но, поразмыслив, Ричард пришел к выводу, что затея не выгорит, потому что синей свеклы в природе нет.
Он вздохнул. Предстояло самое сложное: заставить Рокэ выпить получившуюся адскую смесь. Увы, на этот случай Мирабелла не оставила никаких инструкций. Ричард не сомневался, что покойная матушка сумела бы уломать Ворона, но, увы, сейчас он мог рассчитывать только на свои силы.
***
По комнате гулял ветер. Занавеска на окне вздыбилась почти до потолка. Рокэ, сидевший у окна в расстегнутой рубашке, читал какую-то книгу и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Ричард поглядел на это безобразие, поставил на прикроватный столик поднос с куском пирога и чашкой целебного отвара и решительно захлопнул окно. Рокэ поднял голову. У него по-прежнему был бледный, болезненный вид. Под глазами залегли глубокие тени, как будто он не спал всю ночь.
- Холодно, простудитесь, - пояснил Ричард.
Ответа не последовало. По всей видимости, предстояло поддерживать беседу в одностороннем порядке.
- Как вы себя чувствуете? – продолжил Ричард, уже не надеясь на реакцию собеседника. К его удивлению, тот отложил книгу и любезно ответил:
- Спасибо, отвратительно.
На это Ричард не нашел, что сказать, а потому благоразумно предпочел сменить тему.
- Я принес вам поесть, - сообщил он, указывая на поднос.
Рокэ посмотрел без всякого энтузиазма. Пришлось взять тяжелую металлическую посудину и практически силой впихнуть ему в руки.
- Виконт Валме прислал пирог, видите?
Кажется, слова Ричарда подействовали. Рокэ криво улыбнулся, впервые за все время разговора, отломил кусок пирога и принялся его рассматривать. Ричард ждал.
- Я благодарен Марселю за заботу, но, честное слово, иногда он становится чересчур навязчивым, - пробормотал Рокэ, продолжая придирчиво изучать пирог.
- Будет лучше, если вы это съедите, - посоветовал Ричард.
- Не стоит изображать из себя заботливую дуэнью. Что это за рыба?
- Капуста, - отрезал Ричард. – Ешьте уже.
Рокэ откусил пирог, задумчиво прожевал, но не поморщился. Должно быть, в доме Марселя и впрямь умели стряпать. Ричард мысленно поблагодарил челядь виконта. Благодаря кулинарным способностям неизвестного повара Рокэ довольно быстро уплел два куска. Правда, при этом он все так же отстраненно смотрел в одну точку и, видимо, не совсем понимал, что именно ест, но на такие мелочи можно было не обращать внимания.
- Запейте, - посоветовал Ричард.
Рокэ машинально потянулся к стакану с отваром. Первый же глоток заставил его скривиться. Его взгляд снова стал осмысленным. Брезгливо отставив чашку, он поднял глаза на Ричарда.
- Вы, юноша, ничуть не изменились за то время, что мы не виделись, - задумчиво начал он. – Я надеялся, что пережитые испытания вас чему-то научили, но нет же: вы опять пытаетесь меня отравить. Не надоело еще?
- Это лекарство, – мрачно сообщил Ричард.
- А на вкус, как отрава.
Ричард нахмурился. Происходящее начинало его злить. Почему Рокэ не мог просто выпить снадобье? Неужели непременно надо ломаться и корчить из себя черт знает что? Ричард протянул руку и отобрал у собеседника стакан, успев ощутить мимолетное прикосновение чужих холодных пальцев.
- Смотрите, как это делается, – велел он.
И отважно отпил большой глоток.
Это оказалось даже хуже, чем надорское вино. Горло обожгло горечью. Ричард позорно закашлялся, прикрывая рот рукой. Очень хотелось выплюнуть проклятую микстуру. Только осознание того, что Рокэ все видит, заставило Ричарда сделать над собой усилие и проглотить лекарство.
- Вот видите, совсем не страшно, - соврал он, вытирая губы рукавом.
- У вас на глазах слезы, - заметил Рокэ.
Ричард заморгал и поспешно отвернулся. Какое-то время он стоял неподвижно, делая вид, что его очень заинтересовал рисунок потолочной плитки. Было ужасно неловко. Он успел отвыкнуть от того, что Рокэ имел манеру выставлять его полным идиотом. Однако путей к отступлению не осталось. Если уж он потратил полдня на приготовление этого снадобья, следовало принудить Рокэ опустошить стакан.
- Вы собираетесь пить? – глухо спросил Ричард.
Алва приподнял бровь.
- Вам, юноша, как я вижу, не терпится отправить меня на тот свет. Может, все-таки подождете несколько недель? Я и без этой отравы долго не протяну, уверяю вас.
- Неправда, - угрюмо ответил Ричард.
Он вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Объективных причин для этого не было, но у него возникло ощущение, будто вся тяжесть последних дней, наполненных обидами, безнадежной суетой, нелепыми и глупыми поступками, вдруг разом навалилась ему на плечи. На глаза вновь навернулись слезы, но теперь горькое питье не имело к этому никакого отношения.
- Вы не должны говорить, что умрете, - пробормотал Ричард, все еще глядя в потолок. – Вы непременно поправитесь, вернетесь во дворец, может быть, даже женитесь на Катари…
- Не женюсь, - мгновенно ответил Рокэ.
- Почему? – не понял Ричард.
Повисла пауза, а потом Алва глухо ответил:
- Потому что есть вы.
Снова наступила неловкая тишина. Ричард не знал, что говорить. Откуда Рокэ вообще узнал о его чувствах к Катари? Сейчас он сам не мог с уверенностью сказать, была ли любовь на самом деле, или он пал жертвой своего чересчур богатого воображения. Ричард поймал себя на мысли, что не может толком вспомнить, как выглядит Катари. Он неплохо представлял ее облик в целом, но лицо расплывалось перед глазами, как будто сто разных художников нарисовали портреты Катари и наложили их друг на друга. Все смешалось.
- Я… благодарен вам за заботу, - неловко произнес Ричард.
Кажется, Ворон фыркнул, но как-то невесело. Чтобы скрыть невесть откуда возникшее смущение, Ричард повернулся, взял стакан с зельем и поднес к губам.
- Давайте пить по очереди, - предложил он. – Идет?
Рокэ кивнул, не сводя с него пристального взгляда.
Сделав глоток, Ричард передал собеседнику стакан. Тот выпил свою порцию залпом, но аккуратно, не проронив ни капли, и вернул бокал. На стекле остался след от его губ. Ричард хотел повернуть посудину другой стороной, но испугался, что Рокэ сочтет это проявлением брезгливости, и отхлебнул с того же края. Мелькнуло смутное воспоминание о том, как когда-то давно они так же пили с Марианной; женщина смеялась и уверяла его, что это своего рода поцелуй, хоть и непрямой. Впрочем, Ричард почти сразу же прогнал смущающую мысль. Напиток оказывал странное действие: у него почему-то все плыло перед глазами. Неудержимо потянуло в сон.
Ричард не знал, сколько времени они сидели, цедя из одного стакана темно-бордовую жидкость с привкусом горькой травы. Пожалуй, это было даже неплохо. Рокэ больше не произнес ни слова, только иногда смотрел на него тем долгим, пугающим взглядом, синим взглядом смерти. От этого на душе становилось пусто и холодно. Ричард отводил глаза. Так он мог позволить себе лелеять надежду, что все наладится.
***
Два дня прошли тихо и мирно. Несмотря на то, что в доме теперь обитала коронованная особа, жизнь практически не изменилась. Рокэ почти не покидал своей спальни. Пару раз к нему приезжали гонцы из дворца, но пробыли недолго. Ричарду начинало казаться, что время повернуло вспять, и он снова служит у Алвы оруженосцем. Правда, его обязанности изменились. Теперь он исправно, два раза в день, подавал Рокэ целебный отвар. Ему нравился этот нехитрый ритуал. Повторяющиеся действия успокаивали. Побывав в аду и вернувшись обратно, волей-неволей начинаешь ценить любые проявления стабильности, говорил он себе. Кроме того, ему льстила возможность почувствовать себя взрослым, ответственным и умным. Именно поэтому он делал все сам, не полагаясь на слуг.
Несмотря на все хлопоты, у него по-прежнему оставалось много свободного времени. Он снова увлекся чтением, навел порядок в своей комнате, приучился с интересом расспрашивать заезжавших гостей о новостях из большого мира. Там все время что-то случалось, но, к сожалению, гонцы плохо разбирались в происходящем, а поговорить о новой политике государства с кем-то более осведомленным Ричард не мог. Валентин, понятное дело, так и не собрался навестить больного государя. Катари больше не напоминала о себе. Марсель, на которого Ричард возлагал больше всего надежд, тоже не появлялся, зато в очередной раз прислал пирог, на этот раз с морковью, и шляпу, большую, как суповая миска.
- Ну ладно, выпечка, - прокомментировал Рокэ. - Это я еще могу понять. Но к чему мне еще одна шляпа? Неужели Марсель думает, что их я тоже ем?
- Кажется, у герцога Придда был какой-то знакомый, который однажды съел свою шляпу, - припомнил Ричард.
- Правда? Зачем?
- Они поспорили, и этот молодой человек проиграл.
- Отлично, - кивнул Рокэ. - Надо будет при случае расспросить полковника, не нуждается ли он в регулярных поставках головных уборов.
Он говорил очень серьезно, только в глазах плясали шальные искры. За время, проведенное в особняке, он начал оживать.
Ричард уже представлял себе, как через пару недель они с триумфом вернутся во дворец, но вечером второго дня Рокэ все испортил. Он зачем-то встал с постели, умудрился добраться аж до библиотеки и только там свалился в обморок. В доме прибавилось еще одно несмываемое кровавое пятно, а Ричард на время пал духом. Перетащив больного в его комнату, он целый вечер сидел у кровати и тосковал. К ночи до него дошло, что Рокэ от этого точно не станет лучше. Он со вздохом поднялся и поплелся к себе в кабинет, где хранилась заветная тетрадь с рецептами.
Уже давно стемнело. Служанка принесла подсвечник с толстым огарком свечи, но проку от этого было мало. По стенам танцевали причудливые тени. Из углов пырилась какая-то нечисть; Ричард не знал, какая именно, но чувствовал, что на него кто-то смотрит, пристально и недобро. Иногда эти существа подбирались совсем близко. Ричард нервно дергался, потому что не мог отделаться от мысли, что кто-то маленький и черный, похожий на сгусток тьмы, вот-вот присядет к нему на плечо, вцепится острыми коготками. Отчаянно хотелось схватить кинжал, лежавший в одном из ящиков стола. Он старался игнорировать это желание и усерднее вглядывался в строки, написанные резким почерком Мирабеллы. Какой-либо информации о внезапных обмороках обнаружить не удалось, зато Ричард нашел другой любопытный совет.
«Еще одно средство от малокровия - ванна с экстрактом сосновых иголок», - гласила народная мудрость.
Ричард понятия не имел, что такое экстракт, поэтому решил не обращать внимания на незнакомое слово. В остальном же рецепт ему понравился.
***
Утром выяснилось, что Ричард задремал за столом, так и не дойдя до кровати. Очнувшись, он некоторое время озирался по сторонам. Вчерашние призраки сгинули. Комнату озаряло неяркое весеннее солнце. На дубовых панелях лежали блики света. Ричард сонно потер рукой щеку, на которой отпечаталась красная полоса от кромки стола, служившей ему опорой во сне, взлохматил волосы и поднялся с места. Затекшие ноги подчинялись с трудом. Отчаянно зевая, Ричард добрался до двери и выглянул в коридор. Часы, висевшие на стене, показывали половину первого. Ричард решил, что впредь надо бы вставать пораньше. Впрочем, он обещал себе это каждый день, но толку не добился.
- Доброе утро, монсеньор, - поклонился слуга, проходивший мимо.
В его улыбке Ричарду почудилось плохо скрываемое ехидство.
- Доброе, - ответил он, всем своим видом выражая сомнение, что это и правда так, и мстительно добавил: - У меня к тебе поручение.
- Слушаюсь, - без всякого энтузиазма отозвался слуга.
- Сходи в леса и притащи пару ведер сосновых иголок, - объявил Ричард, с радостью наблюдая за тем, как вытягивается лицо бедолаги.
Настроение мгновенно улучшилось. Заверив слугу, что он непременно проследит, чтобы распоряжение выполнили, Ричард пошел дальше. Следовало сообщить Рокэ о том, что его ждет. Правда, ожидаемая реакция Алвы немного пугала, но Ричард надеялся подготовить почву, сообщив для начала, что больному больше не придется пить отвар из свеклы: все равно от него не было никакого толка.
К удивлению Ричарда, Рокэ не оказалось на месте. По комнате снова гулял сквозняк. Девчонка, перетряхивавшая подушки, почесала в затылке и сообщила, что монсеньор уже часа три как «вставши и уехавши».
- Куда? - завопил Ричард.
Служанка пожала плечами. Сообразив, что здесь он ничего не добьется, Ричард развернулся и выскочил в коридор. Куда мог поехать Рокэ? Скорее всего, во дворец. Ричард уже почти собрался приказать слугам, чтоб седлали коня, и кинуться следом, но вовремя понял, что так они с Рокэ наверняка разминутся. Оставалось сидеть и ждать.
Не зная, чем себя занять, Ричард какое-то время бесцельно слонялся по дому. Новых кровавых пятен нигде не обнаружилось. Это внушало определенный оптимизм. Побродив еще немного, Ричард, наконец, нашел себе дело: нужно было проследить за тем, как выполняется распоряжение насчет сосновых иголок.
Ближайшие несколько часов оказались очень насыщенными. Сначала все дружно носились по дому в поисках ведер, затем был созван импровизированный военный совет, на котором решалось, как лучше добраться до леса. На столе в кабинете расстелили карту. Ричард тыкал в нее пальцем и что-то яростно втолковывал слугам, в пылу спора не замечая, что те уже давно обращаются к нему без должного почтения. Наконец, маршрут удалось выбрать. Послав несколько человек на поиски иголок, Ричард принялся руководить действиями остальных, втаскивавших на третий этаж здоровенную чугунную лохань. Откуда в замке взялось это чудо на приземистых ножках, изображавших львиные лапы, никто толком не знал. Когда приготовления закончились, выяснилось, что в комнате чересчур холодно, чтобы принимать ванну. Кто-то помчался за дровами.
Ричард, который из-за всей этой суеты уже плохо соображал, что к чему, уселся на край лохани и в задумчивости уставился на два ведра с сосновыми иглами, стоявшие в углу. Несмотря на жуткую усталость, он гордился собой.
***
Рокэ появился только тогда, когда в камине уже полыхал огонь, а от воды поднимался пар. Ричард поспешно вскочил с места.
- Мне сказали, что вы здесь, - объявил Рокэ, сбрасывая плащ.
Он был в костюме для верховой езды. Ричард неодобрительно покачал головой. На его взгляд, последнему потомку Раканов не следовало рисковать, разъезжая по улицам без сопровождения.
- Я беспокоился за вас, - сказал он. - Не говоря уж о том, что состояние вашего здоровья не позволяет...
- Оставьте вы эту ненужную заботу о моем здоровье, юноша.
Рокэ небрежно бросил плащ на пол и осмотрелся по сторонам. Кажется, он только сейчас заметил ванну, от которой поднимался пар. Ричард отчего-то почувствовал себя неловко и поспешил отвлечь собеседника.
- Как дела во дворце? - промямлил он.
- О, все очень мило. На удивление, сегодня мне впервые показалось, что ситуация в стране стала налаживаться. Это странно. Сознавайтесь, что вы подкладываете мне в еду? Должна быть какая-то штука для улучшения настроения, я уверен.
Ричард уставился на Алву с искренним недоумением.
- Я ничего не делал, - пробормотал он. - Это, наверное, Марсель со своими пирогами.
Рокэ рассмеялся и махнул рукой:
- Ладно, не забивайте себе голову. Катари передавала вам привет. Просила напомнить, что вы должны набраться мужества. Я не очень понял, к чему это она. Что, жизнь под одной крышей со мной - такое суровое испытание?
Ричард поспешно отвел глаза. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, на что именно намекала Катари. Ее сложно было не понять. Она все еще считала, что у Рокэ нет шансов, и напоминала Ричарду, как ему надлежит поступить. К сожалению, он не мог сделать то, о чем она просила. Осознание собственной никчемности тяжким грузом давило на плечи. Он ощущал себя последней тряпкой из-за того, что медлил с принятием решения, но мысль о том, чтобы самому, своими руками убить Рокэ, казалась ему отвратительной. Следовало все же попробовать другой способ решения проблем.
- Вам приготовили ванну, - выдохнул Ричард, собравшись с силами.
Рокэ снова поглядел на чугунную посудину. Судя по всему, она его заинтересовала. Он расстегнул запыленный камзол, швырнул его в тот же угол, где уже лежал плащ, и подошел ближе. С такого расстояния становилось заметно, что дно ванны выстлано толстым слоем сосновых игл. Еще несколько иголок плавали на поверхности. Вода приобрела зловещий зеленовато-коричневый оттенок. От нее шел сильный смоляной запах.
- Позвольте мне угадать, - произнес Рокэ, страдальчески поморщившись. - Это очередной народный рецепт, пользовавшийся в Надоре большой популярностью?
Ричард скромно кивнул и пояснил:
- Экстракт сосновых игл очень полезен при малокровии. Так считала моя матушка.
- Понятно. Напомните мне, чтобы я как-нибудь на досуге объяснил вам значение слова «экстракт».
Про себя Ричард решил, что лучше поинтересуется этим у Придда - тот, по крайней мере, не станет язвить, просто смерит собеседника презрительным рыбьим взглядом.
Рокэ, между тем, явно не торопился приступать к водным процедурам. Он все так же стоял, не сводя пристального взгляда с ванны. Ричард понял, что начинается самое сложное. Приготовленная речь о том, насколько подобный способ лечения полезнее и приятнее свекольного отвара, разом вылетела у него из головы. Пришлось импровизировать.
- Моя мама, - сказал он, - была мудрой женщиной. Она бы не посоветовала плохого.
Рокэ собирался что-то возразить, но, по-видимому, вовремя вспомнил, что о покойных принято либо говорить хорошо, либо вовсе молчать, и выбрал второй вариант. Ободренный Ричард продолжил:
- Вы можете попробовать всего один раз. Неужели вам не хочется узнать, подействует это или нет?
К его удивлению, слова достигли цели. Рокэ кивнул:
- Ладно. Вы, юноша, можете быть невероятно упрямы, если хотите. Впрочем, как я успел заметить, это характерная черта всех Окделлов.
Произнося свой монолог, он принялся левой рукой развязывать тесемки, удерживавшие ворот рубашки. Ткань поддалась с легким шорохом. Покончив с завязками, Рокэ стянул рубашку через голову и начал расстегивать ремень. Ричард ошарашенно моргнул.
- Вы что делаете?
Голос отчего-то звучал хрипло. Рокэ повел обнаженными плечами.
- Раздеваюсь.
Ричард почувствовал себя глупо. Если задуматься, происходящее выглядело абсолютно естественным – не мог же Рокэ принимать ванну в одежде. Поводов для смущения вроде бы не было, но, тем не менее, Ричард вдруг засмущался. Кажется, у него даже покраснели уши. Проклиная себя за некстати проснувшуюся стыдливость, он поспешно отвернулся и стал смотреть в сторону. Теперь он мог догадываться о том, что делает Рокэ, только по звукам. Послышалось шуршание, звякнула пряжка ремня, потом, после паузы, раздался еще какой-то шелест. Ричард вдохнул и закусил губу. Он сам не понимал, почему так нервничает, однако его не оставляло ощущение, что, стоит ему обернутся, он тут же выдаст себя. Что именно он собирался скрыть, Ричард не знал. Пожалуй, следовало подумать об этом потом, после того, как все закончится.
Мысль, что рано или поздно мучениям наступит конец, придала Ричарду сил. Он немного успокоился и попытался выровнять дыхание. Из-за плеча донесся всплеск: должно быть, Рокэ влез в ванну.
- Вода слишком горячая, - услышал Ричард его недовольный голос.
- Такой она и должна быть.
- Вы уверены? – не унимался Рокэ. – Подойдите и потрогайте.
Оставаться на месте значило бы обнаружить свое волнение, а этого Ричарду совсем не хотелось. Он осторожно сделал шаг вперед. Он, как мог, пытался отводить глаза, но в поле зрения все же попала ржавая поверхность воды, обнаженные плечи Рокэ, к которым липли пряди мокрых черных волос, и его рука, лежавшая на бортике. Ричарда затрясло. На ватных ногах он подошел ближе и присел на край ванны, чтобы коснуться воды. Она и впрямь оказалась чересчур горячей. Вздрогнув, Ричард отдернул руку.
- Видите, я же говорил!
Звук голоса Рокэ заставил его вздрогнуть. Он охнул и только чудом удержал равновесие. Хуже всего было то, что Ворон, видимо, заметил, в каком он состоянии.
- Юноша, вам плохо? – участливо спросил он. – Может, лучше выйдете в коридор? Здесь слишком жарко.
Ричард торопливо кивнул. Рокэ, сам того не подозревая, оказал ему огромную услугу. Он уже собирался встать и как можно скорее покинуть помещение, но тут Рокэ вдруг протянул руку и осторожно дотронулся до его щеки.
- Сосновая иголка прилипла, - пояснил он.
Увы, это было сказано слишком поздно. Ричард дернулся, как от удара, резко отпрянул и, не удержавшись, рухнул в ванну. Кожу обожгло. Он сразу же вынырнул, задыхаясь и хватая воздух ртом. С волос стекала вода. Грудь раздирал кашель. Хуже всего было то, что теперь он сидел верхом на голом Рокэ, прижимаясь коленями к его бедрам и изо всех сил вцепившись пальцами ему в плечи. Когда это до него дошло, Ричард отчаянно покраснел и отдернул руки.
- Не ушибся? – спросил Рокэ.
Ричард впервые за все время поднял на него глаза. Этот мерзавец смеялся! В его синих глазах плясали озорные искры. Он хохотал, ничуть не смущаясь того, в какой ситуации оказался, в то время как сам Ричард готов был провалиться сквозь землю от стыда.
Это оказалось уже чересчур. Ричард поспешно вскочил на ноги, перелез через край ванны и пулей вылетел в коридор, оставляя за собой мокрые следы.
***
Проворочавшись ночь без сна, Ричард пришел к выводу, что лечение с помощью сосновых игл придется заменить на какой-нибудь другой метод. Второй попытки запихнуть Рокэ в ванну он бы не вынес. Он и так уже выставил себя неуклюжим болваном. Говоря по чести, вряд ли существовал способ еще больше усугубить ситуацию, но проверять это Ричард не хотел. Ему было слишком стыдно.
Под утро он спустился к себе в кабинет. Серая тетрадка лежала на прежнем месте. Он так привык коротать над ней время, что начал видеть в этом своеобразный ритуал. Чтение успокаивало. Переворачивая пожелтевшие страницы и вглядываясь в знакомый острый почерк, он словно видел перед собой лицо матери, слышал ее строгий голос. Почему-то это помогало собраться.
Сегодня Ричард открыл начал листать тетрадку с конца. В глаза ему сразу же бросились строки, написанные другой рукой. Приглядевшись, он узнал небрежные каракули Айрис. Матушка вечно выговаривала ей, что она пишет, как курица лапой.
«Исцеление любовью», - прочел Ричард. К его разочарованию, узнать, что скрывается за столь интригующим заголовком, оказалось невозможно. Следующие абзацы были безжалостно вымараны. На полях красовалась приписка, сделанная Мирабеллой: «Блуд и непотребство».
Тайна заинтриговала Ричарда. Движимый любопытством, он даже выбрался из комнаты, чтобы спросить у слуг, не слышал ли кто-нибудь из них о столь необычном способе лечения. Увы, челядь, напуганная вчерашними событиями, пряталась по углам. Никому не хотелось, чтобы его снова отправили в лес за сосновыми иголками.
Так и не найдя собеседника, Ричард был вынужден собрать все свое мужество и постучать к Рокэ. Тут его тоже поджидало разочарование. Нет, Рокэ, вопреки опасениям Ричарда, не стал смеяться и припоминать вчерашний неловкий случай, но на вопрос о том, знает ли он об исцелении любовью, только пожал плечами.
- Не знаю и знать не хочу, - отрезал он.
- Жаль, - пробормотал Ричард.
- Не о чем жалеть. Выкиньте этот бред из головы.
Рокэ говорил более резко, чем обычно. Возможно, он обиделся на то, что его усадили в ванну с иголками, а возможно, просто пребывал в дурном настроении.
- Вы несправедливы, - растерянно заметил Ричард, пятясь к двери.
- Все, с кем меня связывает любовь, умирают, - донеслось ему вслед. – Я думаю, это достаточное веское основание, чтобы не доверять тому, что вы там придумали.
Ричард хотел заметить, что идея принадлежит не ему, а какому-то безвестному крестьянину из Надора, но вовремя заставил себя замолчать. В конце концов, это было неважно.
Вернувшись в кабинет, Ричард снова засел за рукопись. Примерно полчаса на глаза не попадалось ничего дельного, но затем удача внезапно улыбнулась ему. «Лечение пиявками», - гласил очередной заголовок. Ричард углубился в чтение. Если верить народным рецептам, пиявки могли служить панацеей от всех хворей. Помогали они и в борьбе с малокровием. Ричарду показалось, что здесь кроется некое противоречие, но он отверг эту мысль, решив, что матушка понимала в медицине гораздо больше.
Он уже собирался велеть кому-нибудь из слуг отправиться на болото и наловить пиявок, но вовремя вспомнил, что все обитатели дома разбежались еще утром. Приходилось рассчитывать только на себя. Вздохнув, Ричард тщательно запер за собой дверь, проверил, на месте ли Рокэ, а затем спустился вниз.
В холле первого этажа было прохладно и сумрачно. Гуляли сквозняки. Ричарду пришло в голову, что надо бы оставить записку на случай, если кто-нибудь, к примеру, Катари или Марсель, вздумает его навестить. Он поспешно нацарапал на клочке бумаги: «Ушел в болото». Листок пришлось прицепить к зеркалу, потому что других подходящих мест не оказалось.
Натягивая плащ, Ричард зябко поежился. Ему вовсе не хотелось покидать дом в такую погоду, а при мысли о том, что придется в одиночку тащиться на болото, к горлу и вовсе подступала тоска. Однако выбора не оставалось. Ричард плотнее запахнулся и вышел наружу.
***
Ближайшее болото находилось сразу за городом. Найти его не составило труда. Когда копыта коня начали вязнуть в темном иле, Ричард спешился и осмотрелся по сторонам. Он стоял на пологом берегу, а дальше была вода, затянутая слоем ряски. Пейзаж выглядел на редкость уныло. Кое-где виднелись чахлые кустики. Их голые ветви беспомощно торчали вверх, словно пытаясь проткнуть низкое серое небо, нависшее над равниной. Пахло сыростью и гнилью.
Ричард привязал коня к ветке ближайшего дерева, искренне надеясь, что хрупкий сучок не сломается, и побрел вперед. Дойдя до кромки воды, он остановился. В записях Мирабеллы значился только один способ ловли пиявок: следовало разуться, зайти в болото и постоять так некоторое время. Ричарда это совсем не радовало. День выдался прохладный, пасмурный. Вода казалась холодной даже на вид.
Проклиная про себя Рокэ, которому взбрело в голову подхватить болезнь, так плохо поддающуюся лечению, Ричард стащил правый сапог и чулок, а затем попробовал пальцем воду. Она и впрямь была ледяной. Его мгновенно начала бить дрожь. Стоять на одной ноге оказалось неудобно. Торопясь поскорее покончить со всем этим, Ричард стянул второй сапог и решительно вошел в болото.
Несмотря на то, что в этом месте вода едва доходила ему до середины икр, ноги мгновенно обожгло холодом. В первый момент Ричарду показалось, что он ступил в открытый огонь. Он дернулся, чуть было не потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и с трудом принял прежнее положение. Судя по всему, ему предстояло стоять здесь еще довольно долго.
Время тянулось медленно. Чтобы отвлечься от леденящей стужи, Ричард попробовал считать пролетавших мимо ворон, потом начал вспоминать стихи Дидериха. Дойдя до середины длинной поэмы, он обнаружил, что уже с интересом рассматривает панораму. Сочетание серого неба, черных деревьев и зеленовато-коричневой воды стало казаться ему довольно красивым. Блеклые цвета напоминали о Надоре, тоже не блиставшем яркостью красок.
Замечтавшись, Ричард совсем забыл о том, что стоит в прохладной воде. Когда он спохватился и попробовал пошевелить пальцами, то обнаружил, что ноги уже онемели. Так было даже легче. Правда, некоторое неудобство причиняли намокшие штаны, но Ричард решил, что с этим ему вполне удастся смириться. Он не знал, присосались ли к нему пиявки. Возможно, стоило зайти чуть дальше?
На ветку ближайшего куста села жирная ворона. Ричард глубоко вдохнул и сделал шаг вперед. Ноги, потерявшие чувствительность, подчинялись с трудом. Он наступил на какую-то кочку; пальцы соскользнули. Раздался всплеск. В следующий момент Ричард сообразил, что стоит уже по колено в воде. Более того, он постепенно погружался глубже. Трясина тянула его вниз. Он резко дернулся и тут же понял, что этим только ухудшил свое положение. Теперь вода доходила ему до бедер.
Ричард попытался отдышаться. Он уже сообразил, что не нужно делать поспешных движений, но толку от этого было мало. Ноги постепенно проваливались все глубже. Самым обидным казалось то, что он не успел уйти далеко от берега. До твердой земли оставалось не больше метра, однако преодолеть это расстояние было невозможно. Болото засасывало добычу медленно, но верно. У Ричарда еще оставалось время, чтобы дочитать до конца поэму Дидериха, но это совсем не радовало. Что за ужасное положение! Он признавал, что совершил в жизни много некрасивых поступков, но не думал, что этим заслужит настолько мучительную смерть. Ее ледяные пальцы между тем оказались уже совсем близко. Вода подобралась к груди. Вот-вот пронизывающий холод скует сердце, которое пока еще колотится, как бешеное, вот-вот ледяной обруч стянет легкие…
В отчаянии Ричард закрыл глаза. Где-то сбоку каркнула ворона. Послышалось хлопанье крыльев: должно быть, что-то напугало птицу, заставив подняться с места. Почти сразу же вслед за этим донесся звук шагов. Ричард повернулся в ту сторону. Плеснула вода. Кажется, рядом с ним шлепнулся какой-то тяжелый предмет. Поморгав, Ричард обнаружил толстую палку, другой конец которой упирался в берег.
- Хватайтесь, я вас вытащу, - прозвучал знакомый голос.
Вопреки обыкновению, сейчас в нем не слышалось издевки. Ричард застыл, не веря, что помощь пришла. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
- Живо! – крикнул Рокэ.
Ричард кивнул и вцепился дрожащими руками в шершавую ветку. От этого вода колыхнулась и подступила еще немного выше, но он уже не обращал на нее внимания.
иллюстрация
продолжение в комментариях