Имя персонажа: Эмиль и Лионель Савиньяки
Тема подарка: "Лучший мой подарочек - это ты", дарим братьев друг другу
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат В. Камше
1. Баннер
смотреть
2. Фанфик
Название: Сыграем?
Герои (пейринг): Лионель, Эмиль, Арлетта
Рейтинг: PG
читать– Нель, я, кажется, ранен.
Лионель Савиньяк сполз с лошади на руки брату. Эмиль с ужасом смотрел на его рассеченный лоб и расплывающееся красное пятно на колете.
– Подстрелили, сволочи. Но ничего, я сейчас полежу немного, приду в себя и вернусь.
– Куда ты вернешься, дурак? – прошептал Эмиль, таща брата к крепости. – Зачем ты вообще туда полез? Разведчики без тебя бы не справились? Ты Маршал Севера, ты не имеешь права собой рисковать.
– У нас осталось мало людей. Я должен был… – Лионель закашлялся и сплюнул кровь на снег.
– Все, все, мы уже дошли, ложись. Сейчас я тебя перевяжу.
Пуля прострелила плечо. Жизненно важные органы задеты не были, но кровь хлестала и никак не останавливалась.
– Эмиль, если что – командование на тебе.
– Придурок! Даже не думай!
– Лучше всего нам сейчас отступить. Гуси идут с севера, мятежники с юга, нам нужно успеть вырваться в восточную Придду, туда придет помощь от бергеров.
– Прикажешь сворачиваться?
– Да. И как можно быстрее.
Миль кивнул и только поднялся с кровати, чтобы отрезать еще ткани для перевязки, как в дверь постучали.
– Я сейчас, – сказал Эмиль и пошел открывать.
Молоденький теньент передал донесения разведчиков.
– Мятежники находятся в трех хорнах от крепости. Мы не успеем вырваться.
Лионель прикрыл глаза.
– Будем обороняться. Послать отряд к бергерам. Сделаем вид, что даем бой, а сами быстро отступим в крепость, дадим возможность гонцам прорваться незамеченными.
Лионель говорил быстро, отрывисто. Страшно бледное лицо его пугало Миля.
– Мне нужно встать и отдать распоряжения. Помоги мне.
– Никуда ты не пойдешь, я сам все сделаю.
План Лионеля сработал, отряд из пяти человек спокойно смог выбраться и отправиться за помощью.
А мятежники встали по периметру крепости.
– Нападут?
– Вряд ли. Ограда слишком крепка, а им спешить некуда, возьмут измором.
– А у нас и продовольствия не хватит.
Лионель, ослабевший от потери крови, лежал на постели и раздавал указания. Эмиль недовольно смотрел, как брат после даже коротких реплик бледнеет еще сильнее, почти что сливаясь подушкой.
– Все, хватит. Уже ночь, нападут они на рассвете. Если что – дозорные донесут. А тебе пора спать.
– Раскомандовался, – улыбнулся Лионель.
– Я серьезно.
– Я понял.
– Я передам всем, чтобы тебя не беспокоили, если противник не начнет боевых действий.
– Конечно.
Эмиль, отдав последние распоряжения, вернулся к брату и запер дверь.
– Замечательно проходит Зимний Излом, – тихо сказал Нель.
– Да уж. В прошлом году у нас, помнится, была попойка с Алвой. А ты подарил мне куртизанку.
– Да, в этом году придется обойтись без этого, – улыбнулся Лионель и замолчал. Эмиль провел рукой по лбу брата, поправляя повязку.
– Все будет хорошо. Гонцы доберутся и сообщат бергерам.
– Да.
Лионель закашлялся.
– Воды?
– Нет, дай второе одеяло, я замерзаю.
Эмиль укутал брата: у того, похоже, начался озноб.
– Эй, не хмурься, сам же сказал, что все будет хорошо. Мы еще повоюем, а как только вернемся в столицу, я тебе подарю такой подарок, что просто закачаешься, – Лионель подвигал бровями.
– Лучший подарок – это живой брат, – сказал Эмиль.
– Хорошо же. Тогда и тратиться не придется, – подмигнул Нель.
– Не смеш…
Раздался грохот. Взрыв, еще один. За дверью пробежали люди.
– Эмиль…
– Иду.
Мятежники таки начали наступление.
– Я всех подвел, – прошептал Лионель. – Я даже встать не могу.
– Заткнись. Я знаю, что делать. У меня есть план, слушай…
Эмиль взял брата за руку и принялся озвучивать свой план.
– … и тогда они просто вынуждены будут…
Раздался стук в дверь. Близнецы подскочили на кровати. Вошедшая Арлетта Савиньяк обвела изумленным взглядом комнату, посмотрела на испачканных в варенье и саже сыновей и сказала.
– О, вижу вы решили нарядиться на Зимний Излом. Только не пойму кем. Погорельцами? Детьми обнищавшего семейства?
– Мама!
– И вы так захотели есть, что не могли потерпеть пару часов? Ну сказали бы мне – мы начали бы накрывать на стол пораньше. А то ваша гувернантка пришла ко мне в слезах, сказала, что никак не может найти трехлитровую банку вишневого варенья, припрятанную нам в подарок.
– Мама!
– А комнату вы решили превратить в убежище несчастных и обездоленных? Хотели пронять материнское сердце, чтобы я вас на все праздники отпустила к девочкам Рафиано, потому что в таком свинарнике дети графа жить не могут?
– Мама!
– Что мама? Все уже начали собираться, а вам отмываться неизвестно сколько. Через три года в Лаик – а у них ответственности, как у пятилетних. Ну-ка живо привести себя в порядок. Нашли время заниматься всякими глупостями!
– Это не глупости, мама! – возопил Эмиль. – Это ролевые игры.
– Мне все равно, как это называется. Марш умываться и переодеваться. Если опоздаете, не получите подарков. Все ясно?
– Да, мама.
Арлетта еще раз хмуро взглянула на сыновей и вышла.
– Не получите подарков, не получите подарков… – пробубнил Эмиль.
– Спокойно. Если поторопимся, все получим. Тем более у тебя уже есть подарок, самый лучший, ага?
Лионель ехидно улыбнулся. Эмиль закатил глаза и спросил:
– За сколько там, отец говорил, он вскакивал с кровати, одевался и бежал в фехтовальный зал в Лаик?
– Не болтай, тогда за столько же и успеем к столу.
Братья успели. Они получили в подарок по шпаге, радостно поблагодарили родителей и, поев, умчались к себе наверх.
– Предлагаю сыграть в Первого Маршала Талига и его верного оруженосца, – сказал Лионель. – Только на этот раз я не буду идиотом, загоняющим людей в ловушку, когда с двух сторон подступают враги, а буду Маршалом и придумаю гениальный план, как победить гусей и павлинов.
– Договорились.
– А верный оруженосец будет с восторгом смотреть на гениального меня.
– Конечно-конечно.
– И не ухмыляйся тут мне.
Эмиль, не выдержав, расхохотался.
– Хорошо, хорошо, давай придумывать.
И близнецы начали придумывать гениальный план Первому Маршалу Талига.
3. Фанфик
Название: Сонная история
Герои (пейринг): Лионель, Эмиль, магические существа
Рейтинг: РG
Жанр: сказка, мистика
читать– Нель, не засыпай! Мне нужно с тобой поговорить.
– Давай завтра, а?
– Нет-нет-нет, это очень важно!
Лионель садится на кровати, трет глаза и смотрит на брата.
– Ну выкладывай.
– Ты веришь в Создателя?
Брови у Лионеля ползут вверх.
– Не знаю. Я хочу спать.
Эмиль разочарованно стонет.
– А в Четверых?
– Нет. И тебе тоже пора спать, если хочешь, чтобы мы завтра успели добраться до Сердца леса.
– Я-то хочу…
– И я хочу, а если мы будем болтать, то встанем к обеду и никуда не успеем.
– Ты зануда, Нель.
– Нет, я просто старше.
– На сколько минут?
– А какая разница. Все, ложись.
Эмиль тяжело вздыхает. Лионель закатывает глаза, спрашивает:
– Ну что еще?
– Сердце леса…
– И?.. Передумал? Не хочешь поиграть в разведчиков?
Молчание. Только шуршат простыни на соседней кровати. Тихие шаги – и Лионель чувствует, как брат садится к нему в ноги.
– Эмиль, ты скажешь, в чем дело?
– Они не хотят, чтобы мы туда шли.
– Кто?
Эмиль молчит и теребит одеяло.
– Мать? Отец?
– Нет.
– Умняк?
Умняк – воспитатель близнецов. Мэтр Уманэ.
– Нет.
– Все, я сплю.
Лионель отворачивается к стенке и старается не замечать ерзанья брата.
– Ну, Нель, тебе же интересно, я знаю. Это фейери.
– Что?
Лионель резко садится и смотрит в глаза брату. Очередной розыгрыш? Хотя Миль уже поквитался за предыдущий раз.
– Фейери. Ты же помнишь: зубная фейери, домовая фейери, лесная…
– Эмиль, перечитал детских книжек на ночь?
– Нам мама не так давно их читала.
– Угу, лет пять назад.
– Нель, но фейери существуют. Поверь мне.
– Нашел дурака.
– Я слышал, как они говорят, Нель! Они предупреждали меня, чтобы мы не забирались в лес.
– Я тебя не слушаю, не слушаю.
– Слушаешь! Я говорю правду. Я их никогда не вижу. Но часто слышу. Они просят меня никому не говорить. Но вчера домовая предупредила меня, что нельзя ходить в Сердце леса.
– Что за чушь!
– Это не чушь, Нель. Поверь. Или ты думаешь, что я это все придумал, чтобы поиздеваться?
– Да, так я и думаю.
– Дурак.
– Врун.
– Я не вру! Там будет опасно!
– И отчего же?
– Сонный праздник. Фейери мне все не объяснила. Но в дни этого праздника пропадают люди. С ними случается что-то нехорошее. Фейери говорила, что некоторые люди добровольно делятся чем-то с ее миром, и благодаря этому духи живут. Но если им не хватает подношений, они забирают их силой, хотя для них это хуже, чем если бы люди по доброй воле…
– Все, Эмиль, отстань от меня. Вали к себе и спи до полудня. Я пойду один.
– Я не пущу тебя!
– Напугал.
– Я правда тебя не пущу.
Лионель выравнивает дыхание и закрывает подушкой ухо.
– Нель!
Зимний лес, сугробы по пояс, розовый рассвет.
Утром Лионель проспал.
– Так и не будешь со мной разговаривать?
Лионель молчит. Что бы он ни ответил, это будет глупо.
– Нель, перестань! Ты злишься, потому что я сказал правду? Я могу тебе доказать, что не вру. Смотри, что оставила мне лесная фейери.
Эмиль протягивает брату белую лилию.
– Это из их страны.
– Угу, или цветочнице недавно завезли товар с юга.
У Эмиля такая обида на лице, что Лионель готов почувствовать себя виноватым.
– Ненавижу тебя, – говорит Миль и отворачивается.
– А ты трус, – еле слышно шепчет Лионель. Эмиль вздрагивает, но не отвечает.
Остаток вечера проходит в молчании. За ужином мать с беспокойством смотрит на сыновей. Лионель улыбается ей, благодарит за еду и поднимается к себе. Читает, пока глаза не начинают слипаться, и уже сквозь полудрему слышит, как скрипит открывающаяся дверь, и полностью погружается в сон.
Просыпается Лионель на рассвете. Кровать брата застелена, сверху лежит листок бумаги. Неаккуратным почерком на нем выведено: «Я не трус».
Лионель судорожно одевается и выбегает из дома.
Ничего страшного не случилось. Эмиль один пошел в лес. Ну и что. Нель сам так хотел поступить.
Ни-че-го-страш-но-го – выстукивает сердце ритм.
Лионель углубляется в лес. А вот и следы брата. Хорошо, что не было метели.
Зимний лес, сугробы по пояс, розовый рассвет сменяется ярким солнечным светом. Тук-страш-страш.
Солнце, кажется, застыло в одной точке. Лионель вытирает слезящиеся глаза. А, наверное, застывшие слезинки – это красиво.
Когда братья смотрели карту, стащенную из отцовского кабинета, они подсчитали, что путь туда и обратно займет не более четверти суток. Сейчас Лионелю кажется, что давно пора ужинать.
Ничто не бесконечно. И дорога тоже. Слабое утешение. Лионель поправляет заплечную сумку и идет, идет. Если бы лесные фейери существовали, то их глаза зимой должны были становиться стеклянными.
Деревья начали редеть, вдали показалось озеро. Это и есть то самое Сердце? Которое было нарисовано на карте в центре леса. Озеро такой формы? Простая разгадка. Лионель смотрит вперед, замирает, облегченно вздыхает и ускоряет шаг.
Эмиль идет по заледеневшему озеру. Медленно и как-то странно. Рывками.
– Эй! – кричит Лионель. Эмиль не обращает на него внимания.
– Стой! Подожди!
Эмиль опускается на колени. Шутка затянулась.
Брат любит пошутить.
Шут.
Страш-страш-страш. Лионель снова зовет брата.
Сначала ему кажется, что это эхо, потом – что деревья скрипят от сильного ветра. Но погода безветренная, ни один лист не колышется. А потом Лионель понимает и бежит изо всех сил к брату.
Эмиль погружается в воду. Лед треснул. Всю поверхность озера избороздили трещины. Как паутина. Эмиль скрывается под водой.
Нет.
Вода такая холодная, что жжется. Лионель набирает воздух в грудь и ныряет.
Что-то скользкое задевает руку. Вода, кажется, заполняет все тело, голову, легкие. Под Лионелем проплывает щука. Вон отсюда, на поверхность, нельзя вниз, там сплошная чернота. Щуку засасывает вниз, как в воронку. Лионель делает еще несколько гребков – и его начинает толкать вверх. «Хватит». Чей это голос?
Лионель выныривает, пытается за что-нибудь уцепиться, пальцы скользят. А, может, не хватит? Ноги сводит судорогой, при царапании ногтей о лед раздается скрип. Наконец, Лионелю удается подтянуться.
Он лежит на спине, смотрит в синее небо и чувствует, как перестает покалывать пальцы ног. Нужно размять их, встать, идти… Сначала встать.
Лионель продолжает лежать и смотреть в небо.
Хорошо бы сейчас уснуть.
Или проснуться.
– Выбирай.
– Хочу... – треск льда под спиной заглушает последнее слово.
– Тренируйся нырять, – говорит Зеленоглазый.
Лионель, отпоенный горячим чаем, переодетый, завернутый в теплое одело, сидит в большом кресле и смотрит в камин.
– Зачем?
– Да ты под водой даже пяти минут продержаться не можешь, дурная физическая подготовка. Эх, а еще сын военного в каком-то там поколении, вассал Повелителя.
Лионель вскидывает голову.
– Я хороший сын!
– А брат?
Горячо.
– Прости, милый, – усмехается Зеленоглазый. Лионель молчит.
– А вообще бы ценил: перед вассалом извиняется Повелитель.
Должно быть интересно. Но… неинтересно. Зеленоглазый щурится и предпринимает еще попытку.
– Хотя ты и не мой вассал…
Лионель закрывает глаза.
– Эй, а у твоего брата вкусные сны, мне нравится. Яркие.
– Не смей!..
– А ты не знал? Он не рассказывал? Да, он мог и не помнить. Но твои сны – это…
– Что тебе нужно?
– Мне ничего, я получил, что хотел. Только тебя же нужно отблагодарить, да?
В зеленых глазах вертикальные зрачки.
Лионелю хочется расплакаться. Ему всего тринадцать. Он не понимает, что происходит. Он не хочет здесь находиться.
В камине горят два полена и все никак не сгорят.
Я хочу, чтобы Эмиль был жив.
– Скажи вслух, пожалуйста.
Лионель говорит.
Зеленоглазый начинает исчезать, сквозь него проступают контуры дерева, огромного, золотисто-изумрудного. Лионель сначала зачарованно смотрит, а потом спрашивает:
– Чей ты Повелитель?
– Снов, милый.
Лионель приходит в себя в центре Сердца леса. Но вместо дна - холм, покрытый снегом, сквозь который проглядывает трава, на склонах растут цветы. Очень много лилий. Лионель спускается вниз, и земля под ним пружинит так, что кажется, будто под ней - вода.
Целое озеро воды.
Лионель спускается к подножию холма и застывает: прежний лес исчез. Вместо него растут огромные деревья, странных, причудливых форм. Есть многоствольные, есть похожие на людей, на животных. Прямо перед ним дерево, похожее на щуку, совсем еще молодое, маленькое, все в чешуе. К северу от озера – белоснежные деревья. Лионель идет к ним. Дотрагивается до ветки: на ощупь она теплая, твердая – не сломать.
Из дупла тянется маленькая ручка и манит Неля к себе.
– Он там, – и один из трех тонких пальцев указывает в сторону гигантского зеленого исполина. Лионель не переспрашивает, кто он. Голова гудит от голоса существа в дупле. Скрипящего, невозможно высокого. Но нужно выяснить, что это за место.
– Где я? И кто ты?
– Я зубная фейери. А ты рядом с зубными деревьями, выращенными из посеянных зубов. Уходи. Зеленоглазка не любит, когда мы помогаем.
– Спасибо, но…
– Приходи с братом.
Гигантский исполин так ветвист, что, кажется, покрывает собой все небо. А корни торчат с другой стороны земли. И что мне делать, думает Лионель. Кора исполина как будто шерстяная. На ум приходит сравнение с оленем. Кора под ладонью теплеет. Нель отдергивает руку, когда кожу начинает почти что жечь. Кора трещит, вертикальный шов разъезжается – и Лионель бросается вперед, подхватывая брата на руки.
Зубная фейери говорит им лезть в дупло.
– Сначала его. Потом сам.
Лионелю не остается ничего иного, как послушаться. Эмиль все еще не очнулся.
В дупле темно, и под ногами что-то хлюпает.
– Спасибо, – благодарит Лионель. – И тебе, и… Зеленоглазому.
– О да, хороший подарочек, – хихикает фейери. – Хороший подарочек добровольцу.
Напоследок она говорит Лионелю прямо в ухо:
– Посчитай, сколько…
У Неля закладывает уши, но он разбирает слова, хотя их смысл сначала до него не доходит. А потом фейери толкает близнецов, и они падают вниз.
Постель. Своя комната. Брат на соседней кровати.
– Нель, Нель, не засыпай! Мне нужно с тобой поговорить.
– О чем?
– Ты веришь в Четверых?
– Не знаю. А… ты?
– А я нет. Найери, фейери… Меня вчера наш Умняк пугал, что в лесу зимой водятся сонные духи, и туда ходить нельзя. Вот же чушь, да?
– Конечно.
На следующий день братья добрались до Сердца озера. Оно действительно имело форму сердца. Постояли на берегу: Нель категорически отказался ступать на лед.
– Я думал, здесь какая-то тайна будет, – разочарованно вздохнул Эмиль.
Солнечные лучи золотили его волосы, ресницы, слепили глаза. Лионель потянул брата за рукав, и они пошли домой.
Каждую зиму солнце по-прежнему играет на поверхности озера. И каждую зиму на подоконниках домов люди находят белые лилии. Дети продолжают оставлять молочные зубы под подушкой.
Иногда по ночам Лионель все еще слышит ужасный голос зубной фейери.
Тогда он переползает в кровать к брату и крепко его обнимает.
«Посчитай, сколько раз ты просыпался. А засыпал?»
4. Рисунок
Герои: Лионель и Эмиль Савиньяки
Рейтинг: PG
смотреть
5. Фанфик
Название: Подарок на именины
Герои (пейринг): Лионель и Эмиль Савиньяки
Рейтинг: страстное PG-13
читатьНикогда не любил столицу с ее блестящей мишурой праздников и столпотворением народа на узких улочках. Серьезно. В расположении кавалерийских полков дышится куда лучше, проще. Никаких тебе придворных реверансов, докучливых просителей и интриг. Это Ли любит искать вторые-третие-пятые смыслы в простом: «Какая сегодня чудесная погода, сударь!» Может быть, именно поэтому он и выбрал придворную карьеру, оставив мне военное поприще. Хотя меня всегда смешило, когда его называли «настоящим Рафиано». Мне ли не знать, что он настолько же Савиньяк, насколько я - Рафиано. Это сейчас нас только слепой спутает, а раньше стоило постараться, чтобы понять, кто из нас читает книгу, а кто с самого утра крутится на конюшне. Теперь-то Ли вечно серьезный, ни пылинки на идеально выглаженном мундире, ни пятнышка ни на манжетах, ни на репутации. Хотя, когда он смотрит поверх документов своим взглядом «у-вас-ровно-пять-минут-сударь», в это поверить действительно трудно. Вот как сейчас, когда я умудрился задержаться на учениях и вернулся в столицу только накануне его праздника. Почему его? День рождения у нас, понятно, в один день, общее, а вот именины – это уже у каждого свои собственные, личные. Вот и приходится трудиться, выбирать подарки. А если вы прожили всю свою жизнь бок о бок, это не так-то просто. Особенно, когда до него остается меньше суток, а идей никаких.
Вообще-то в столицу я приехал еще утром. Полдня промотался по мастерским, но так ничего и не выбрал, только проголодался, как волк, так, что был готов коня целиком проглотить с гривой и копытами. Хорошо, что можно всегда завернуть к Марианне, приятно провести время, ну и заодно посоветоваться.
– Итак, вы не знаете, что подарить брату? И за все это время вы ни разу не спросили его, чего бы ему хотелось?
– Ну почему же, – вздохнул я, – спрашивал. Он даже список составил.
– И что же там было?
– «Устройство государства» Леонарда Маквеалли за подписью автора, «Мудрости честное зерцало» какого-то Хань О Цзы…
Внезапно одолевший Марианну кашель подозрительно походил на смех.
– Но купить это решительно невозможно, – кисло закончил я. – Потому что единственные экземпляры находятся в личной библиотеке кардинала.
– Неужели, Миль, вы не смогли ничего придумать?
– Если бы смог, неужели я сидел бы здесь? Может, ему варенье подарить? – я проигнорировал насмешливое фырканье. В конце концов, Нель варенье любил. – Ну, или упряжку ездовых собак?
– Знаете… я всегда думала, что обычно дарят то, что хочется получить самому. Почему бы не вспомнить то, что он подарил вам на прошлые именины?
– Да… собачью упряжку Нель точно не оценит, – судя по выражению лица Марианны, по моему собственному все-таки расплылась блаженная и глупая улыбка, от которой я никак не могу удержаться, когда вспоминаю его подарок. Блики света, утонувшие в вине, длинные пальцы, бережно трогающие клавиши клавесина, золото волос на золотом же в свете свечей дереве, тихие вздохи, припухшие искусанные губы, румянец, согревший черты родного лица…
Когда я нашел лавку, она уже закрывалась. Но подарок я купил. Потемневшая от времени, старинная до последней закорючки на тяжелой крышке, шкатулка. Она замечательно будет хранить секреты моего скрытного брата. Она будто ждала, когда я куплю ее, затерявшись среди странного никому не нужного хлама. Если бы не отчаянное положение, я бы ни за что не обратил внимания на выцветшую вывеску над входом в эту лавку. Но когда хозяин, сухой старичок в смешном тюрбане, кивнул мне, как старому знакомому, я понял, что попал по адресу.
Но… разумеется, я опоздал. Гости уже разъехались, и особняк погрузился в сон, когда я оказался в родных стенах. Ли, конечно, узнал о моем приезде еще утром. Не даром же ему пророчат столь блестящую карьеру! И теперь наверняка дуется, спрятавшись за очень-очень важными документами.
Дверь в кабинет распахнулась совершенно бесшумно, Ли даже не посмотрел в ее сторону, склонился над своими бумагами, покусывая кончик пера. И я бы поверил в то, что он работает, если бы не сбившаяся в сторону гардина. Все же он ужасно милый, мой Нель.
– Ли? – я соскучился по его недовольному сопению.
– Ты меня отвлекаешь, – тон у Лионеля строгий, но вот краснеющие кончики ушей выдают его с головой. – И ты опоздал. Твоя привычка опаздывать однажды приведет к твоей же безвременной и, безусловно, мучительной кончине.
– Прости? – не так уж важны эти бумажки, я смотрюсь на столе гораздо лучше их.
– И заметь, мою причастность к этому прискорбному событию никто не сможет доказать, – но в противовес словам теплые ладони ложатся мне на бедра, притягивая ближе.
Удержать улыбку невероятно сложно. Спорить с ним бесполезно. Как и требовать что-либо. Можно только просить и ждать, когда он потянется первым, а потом плавиться от прикосновений и поцелуев. Это как прилив – сбивает с ног и накрывает с головой. Ужасно хочется его обнять, но руки заняты подарком. И он, конечно, это заметил.
– Вы покинули расположение части рано утром, и если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, дорога до Олларии не должна была отнять больше четырех часов, – ладонь медленно ползет вверх, от колена и выше – запрещенный прием, между прочим!
– По пути к вам мне встретилось много, много-много препятствий, – камзол сползает вниз, пальцы теребят пуговицы колета, дразнятся. Улыбка у Ли совершенно потрясающая, и я понимаю тех дам, что перезрелыми фруктами падают к его ногам. В старые времена за нее одну его бы приговорили к костру, как колдуна.
– И что же это были за препятствия, что так задержали вас, мой дорогой брат? – руки ложатся на плечи, гладят предплечья, и сдержать рваный вздох мучительно сложно.
– Смертельно опасные, невероятно сложные… – теплое дыхание касается кожи.
– Сложнее всего было отказаться от шоколадного мороженного после обеда у прекрасной Марианны, не так ли? – он фыркает, но придвигается ближе, целуя в уголок губ – коротко и нежно.
– Вы удивительно проницательны, но нет, – еще немного – и не будет никаких подарков…
– А что же тогда? – кто еще видел, как теплеют его глаза, как играет в них пламя свечей, подсвечивая янтарем радужку?
– Я искал вам подарок, – Ли смеется, откидывая голову назад, и вот теперь, глядя на открывшуюся беззащитную шею, я могу думать только о поцелуях.
Вообще он ничего такого не делает, но с каждой минутой сосредоточиться на подарке все сложнее. Особенно, когда я ловлю на себе его взгляд – внимательный, какой-то даже серьезный, и я надеялся, нежный. И честно, как вообще можно думать о чем-то другом? Я был на это неспособен.
– И чем же увенчались ваши усилия? Вы нашли для меня подарок, Миль? – он дразняще провел кончиками пальцев у меня между лопатками, конечно же, еще больше отвлекая, и насмешливо закусил губу, наблюдая мое замешательство.
– Нашел, – выдыхаю я, протягивая, наконец, с таким трудом отысканную шкатулку.
– Глупый, – вот теперь мне стоило бы обидеться, если бы не выражение его лица – веселое, изумленное, влюбленное... – Разве я уже не получил его, когда родился в один день с одним недогадливым кавалеристом?
И, не дожидаясь моего ответа, он меня поцеловал. Шкатулка выскользнула из рук, но это было неважно. Остался только Лионель: его губы, поцелуи – множество коротких, нежных и дразнящих, становящихся все более глубокими и требовательными, его руки, вытаскивающие из-за пояса рубашку, скользящие по спине, его дыхание, его теплое тело, накрывающее мое собственное: изгиб в изгиб, созданные друг для друга, словно зеркальные отражения. Замечательный, упоительный, умопомрачительный, мой, единственный… В какой-то момент мы остановились, чтобы стянуть одежду, и я смотрел, как медленно обнажается его тело – разве можно пресытиться этим зрелищем? А потом он коснулся легким поцелуем подбородка, лизнул меня чуть ниже уха, и мы снова провалились в горячечный жар этого вечера. Я, казалось, всегда знал, как он стонет, если прикусить острую ключицу, как выгибается, если провести по бедру, царапнуть ямку на крестце, как вздыхает, если подуть на разгоряченную кожу и тут же впиться поцелуем, оставляя метки.
Он нравился мне всякий, но больше всего такой, расслабленный после любви, лениво-нежный, сыто щурящийся. И можно водить пальцем по коже, вырисовывая круги и линии и молчать. Сколько себя помню, мы всегда разговаривали молчанием, а потом зачем-то появились слова, которые лишь все путали и усложняли. И он позволял мне это, и сам тянулся за поцелуями, зарываясь в волосы пальцами.
Шкатулка лежала поодаль, подмигивая в свете свечей начищенным боком. В конце концов, лучше подарка не было и не могло быть.
Тема подарка: "Лучший мой подарочек - это ты", дарим братьев друг другу
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат В. Камше
1. Баннер
смотреть
2. Фанфик
Название: Сыграем?
Герои (пейринг): Лионель, Эмиль, Арлетта
Рейтинг: PG
читать– Нель, я, кажется, ранен.
Лионель Савиньяк сполз с лошади на руки брату. Эмиль с ужасом смотрел на его рассеченный лоб и расплывающееся красное пятно на колете.
– Подстрелили, сволочи. Но ничего, я сейчас полежу немного, приду в себя и вернусь.
– Куда ты вернешься, дурак? – прошептал Эмиль, таща брата к крепости. – Зачем ты вообще туда полез? Разведчики без тебя бы не справились? Ты Маршал Севера, ты не имеешь права собой рисковать.
– У нас осталось мало людей. Я должен был… – Лионель закашлялся и сплюнул кровь на снег.
– Все, все, мы уже дошли, ложись. Сейчас я тебя перевяжу.
Пуля прострелила плечо. Жизненно важные органы задеты не были, но кровь хлестала и никак не останавливалась.
– Эмиль, если что – командование на тебе.
– Придурок! Даже не думай!
– Лучше всего нам сейчас отступить. Гуси идут с севера, мятежники с юга, нам нужно успеть вырваться в восточную Придду, туда придет помощь от бергеров.
– Прикажешь сворачиваться?
– Да. И как можно быстрее.
Миль кивнул и только поднялся с кровати, чтобы отрезать еще ткани для перевязки, как в дверь постучали.
– Я сейчас, – сказал Эмиль и пошел открывать.
Молоденький теньент передал донесения разведчиков.
– Мятежники находятся в трех хорнах от крепости. Мы не успеем вырваться.
Лионель прикрыл глаза.
– Будем обороняться. Послать отряд к бергерам. Сделаем вид, что даем бой, а сами быстро отступим в крепость, дадим возможность гонцам прорваться незамеченными.
Лионель говорил быстро, отрывисто. Страшно бледное лицо его пугало Миля.
– Мне нужно встать и отдать распоряжения. Помоги мне.
– Никуда ты не пойдешь, я сам все сделаю.
План Лионеля сработал, отряд из пяти человек спокойно смог выбраться и отправиться за помощью.
А мятежники встали по периметру крепости.
– Нападут?
– Вряд ли. Ограда слишком крепка, а им спешить некуда, возьмут измором.
– А у нас и продовольствия не хватит.
Лионель, ослабевший от потери крови, лежал на постели и раздавал указания. Эмиль недовольно смотрел, как брат после даже коротких реплик бледнеет еще сильнее, почти что сливаясь подушкой.
– Все, хватит. Уже ночь, нападут они на рассвете. Если что – дозорные донесут. А тебе пора спать.
– Раскомандовался, – улыбнулся Лионель.
– Я серьезно.
– Я понял.
– Я передам всем, чтобы тебя не беспокоили, если противник не начнет боевых действий.
– Конечно.
Эмиль, отдав последние распоряжения, вернулся к брату и запер дверь.
– Замечательно проходит Зимний Излом, – тихо сказал Нель.
– Да уж. В прошлом году у нас, помнится, была попойка с Алвой. А ты подарил мне куртизанку.
– Да, в этом году придется обойтись без этого, – улыбнулся Лионель и замолчал. Эмиль провел рукой по лбу брата, поправляя повязку.
– Все будет хорошо. Гонцы доберутся и сообщат бергерам.
– Да.
Лионель закашлялся.
– Воды?
– Нет, дай второе одеяло, я замерзаю.
Эмиль укутал брата: у того, похоже, начался озноб.
– Эй, не хмурься, сам же сказал, что все будет хорошо. Мы еще повоюем, а как только вернемся в столицу, я тебе подарю такой подарок, что просто закачаешься, – Лионель подвигал бровями.
– Лучший подарок – это живой брат, – сказал Эмиль.
– Хорошо же. Тогда и тратиться не придется, – подмигнул Нель.
– Не смеш…
Раздался грохот. Взрыв, еще один. За дверью пробежали люди.
– Эмиль…
– Иду.
Мятежники таки начали наступление.
– Я всех подвел, – прошептал Лионель. – Я даже встать не могу.
– Заткнись. Я знаю, что делать. У меня есть план, слушай…
Эмиль взял брата за руку и принялся озвучивать свой план.
– … и тогда они просто вынуждены будут…
Раздался стук в дверь. Близнецы подскочили на кровати. Вошедшая Арлетта Савиньяк обвела изумленным взглядом комнату, посмотрела на испачканных в варенье и саже сыновей и сказала.
– О, вижу вы решили нарядиться на Зимний Излом. Только не пойму кем. Погорельцами? Детьми обнищавшего семейства?
– Мама!
– И вы так захотели есть, что не могли потерпеть пару часов? Ну сказали бы мне – мы начали бы накрывать на стол пораньше. А то ваша гувернантка пришла ко мне в слезах, сказала, что никак не может найти трехлитровую банку вишневого варенья, припрятанную нам в подарок.
– Мама!
– А комнату вы решили превратить в убежище несчастных и обездоленных? Хотели пронять материнское сердце, чтобы я вас на все праздники отпустила к девочкам Рафиано, потому что в таком свинарнике дети графа жить не могут?
– Мама!
– Что мама? Все уже начали собираться, а вам отмываться неизвестно сколько. Через три года в Лаик – а у них ответственности, как у пятилетних. Ну-ка живо привести себя в порядок. Нашли время заниматься всякими глупостями!
– Это не глупости, мама! – возопил Эмиль. – Это ролевые игры.
– Мне все равно, как это называется. Марш умываться и переодеваться. Если опоздаете, не получите подарков. Все ясно?
– Да, мама.
Арлетта еще раз хмуро взглянула на сыновей и вышла.
– Не получите подарков, не получите подарков… – пробубнил Эмиль.
– Спокойно. Если поторопимся, все получим. Тем более у тебя уже есть подарок, самый лучший, ага?
Лионель ехидно улыбнулся. Эмиль закатил глаза и спросил:
– За сколько там, отец говорил, он вскакивал с кровати, одевался и бежал в фехтовальный зал в Лаик?
– Не болтай, тогда за столько же и успеем к столу.
Братья успели. Они получили в подарок по шпаге, радостно поблагодарили родителей и, поев, умчались к себе наверх.
– Предлагаю сыграть в Первого Маршала Талига и его верного оруженосца, – сказал Лионель. – Только на этот раз я не буду идиотом, загоняющим людей в ловушку, когда с двух сторон подступают враги, а буду Маршалом и придумаю гениальный план, как победить гусей и павлинов.
– Договорились.
– А верный оруженосец будет с восторгом смотреть на гениального меня.
– Конечно-конечно.
– И не ухмыляйся тут мне.
Эмиль, не выдержав, расхохотался.
– Хорошо, хорошо, давай придумывать.
И близнецы начали придумывать гениальный план Первому Маршалу Талига.
3. Фанфик
Название: Сонная история
Герои (пейринг): Лионель, Эмиль, магические существа
Рейтинг: РG
Жанр: сказка, мистика
читать– Нель, не засыпай! Мне нужно с тобой поговорить.
– Давай завтра, а?
– Нет-нет-нет, это очень важно!
Лионель садится на кровати, трет глаза и смотрит на брата.
– Ну выкладывай.
– Ты веришь в Создателя?
Брови у Лионеля ползут вверх.
– Не знаю. Я хочу спать.
Эмиль разочарованно стонет.
– А в Четверых?
– Нет. И тебе тоже пора спать, если хочешь, чтобы мы завтра успели добраться до Сердца леса.
– Я-то хочу…
– И я хочу, а если мы будем болтать, то встанем к обеду и никуда не успеем.
– Ты зануда, Нель.
– Нет, я просто старше.
– На сколько минут?
– А какая разница. Все, ложись.
Эмиль тяжело вздыхает. Лионель закатывает глаза, спрашивает:
– Ну что еще?
– Сердце леса…
– И?.. Передумал? Не хочешь поиграть в разведчиков?
Молчание. Только шуршат простыни на соседней кровати. Тихие шаги – и Лионель чувствует, как брат садится к нему в ноги.
– Эмиль, ты скажешь, в чем дело?
– Они не хотят, чтобы мы туда шли.
– Кто?
Эмиль молчит и теребит одеяло.
– Мать? Отец?
– Нет.
– Умняк?
Умняк – воспитатель близнецов. Мэтр Уманэ.
– Нет.
– Все, я сплю.
Лионель отворачивается к стенке и старается не замечать ерзанья брата.
– Ну, Нель, тебе же интересно, я знаю. Это фейери.
– Что?
Лионель резко садится и смотрит в глаза брату. Очередной розыгрыш? Хотя Миль уже поквитался за предыдущий раз.
– Фейери. Ты же помнишь: зубная фейери, домовая фейери, лесная…
– Эмиль, перечитал детских книжек на ночь?
– Нам мама не так давно их читала.
– Угу, лет пять назад.
– Нель, но фейери существуют. Поверь мне.
– Нашел дурака.
– Я слышал, как они говорят, Нель! Они предупреждали меня, чтобы мы не забирались в лес.
– Я тебя не слушаю, не слушаю.
– Слушаешь! Я говорю правду. Я их никогда не вижу. Но часто слышу. Они просят меня никому не говорить. Но вчера домовая предупредила меня, что нельзя ходить в Сердце леса.
– Что за чушь!
– Это не чушь, Нель. Поверь. Или ты думаешь, что я это все придумал, чтобы поиздеваться?
– Да, так я и думаю.
– Дурак.
– Врун.
– Я не вру! Там будет опасно!
– И отчего же?
– Сонный праздник. Фейери мне все не объяснила. Но в дни этого праздника пропадают люди. С ними случается что-то нехорошее. Фейери говорила, что некоторые люди добровольно делятся чем-то с ее миром, и благодаря этому духи живут. Но если им не хватает подношений, они забирают их силой, хотя для них это хуже, чем если бы люди по доброй воле…
– Все, Эмиль, отстань от меня. Вали к себе и спи до полудня. Я пойду один.
– Я не пущу тебя!
– Напугал.
– Я правда тебя не пущу.
Лионель выравнивает дыхание и закрывает подушкой ухо.
– Нель!
Зимний лес, сугробы по пояс, розовый рассвет.
Утром Лионель проспал.
– Так и не будешь со мной разговаривать?
Лионель молчит. Что бы он ни ответил, это будет глупо.
– Нель, перестань! Ты злишься, потому что я сказал правду? Я могу тебе доказать, что не вру. Смотри, что оставила мне лесная фейери.
Эмиль протягивает брату белую лилию.
– Это из их страны.
– Угу, или цветочнице недавно завезли товар с юга.
У Эмиля такая обида на лице, что Лионель готов почувствовать себя виноватым.
– Ненавижу тебя, – говорит Миль и отворачивается.
– А ты трус, – еле слышно шепчет Лионель. Эмиль вздрагивает, но не отвечает.
Остаток вечера проходит в молчании. За ужином мать с беспокойством смотрит на сыновей. Лионель улыбается ей, благодарит за еду и поднимается к себе. Читает, пока глаза не начинают слипаться, и уже сквозь полудрему слышит, как скрипит открывающаяся дверь, и полностью погружается в сон.
Просыпается Лионель на рассвете. Кровать брата застелена, сверху лежит листок бумаги. Неаккуратным почерком на нем выведено: «Я не трус».
Лионель судорожно одевается и выбегает из дома.
Ничего страшного не случилось. Эмиль один пошел в лес. Ну и что. Нель сам так хотел поступить.
Ни-че-го-страш-но-го – выстукивает сердце ритм.
Лионель углубляется в лес. А вот и следы брата. Хорошо, что не было метели.
Зимний лес, сугробы по пояс, розовый рассвет сменяется ярким солнечным светом. Тук-страш-страш.
Солнце, кажется, застыло в одной точке. Лионель вытирает слезящиеся глаза. А, наверное, застывшие слезинки – это красиво.
Когда братья смотрели карту, стащенную из отцовского кабинета, они подсчитали, что путь туда и обратно займет не более четверти суток. Сейчас Лионелю кажется, что давно пора ужинать.
Ничто не бесконечно. И дорога тоже. Слабое утешение. Лионель поправляет заплечную сумку и идет, идет. Если бы лесные фейери существовали, то их глаза зимой должны были становиться стеклянными.
Деревья начали редеть, вдали показалось озеро. Это и есть то самое Сердце? Которое было нарисовано на карте в центре леса. Озеро такой формы? Простая разгадка. Лионель смотрит вперед, замирает, облегченно вздыхает и ускоряет шаг.
Эмиль идет по заледеневшему озеру. Медленно и как-то странно. Рывками.
– Эй! – кричит Лионель. Эмиль не обращает на него внимания.
– Стой! Подожди!
Эмиль опускается на колени. Шутка затянулась.
Брат любит пошутить.
Шут.
Страш-страш-страш. Лионель снова зовет брата.
Сначала ему кажется, что это эхо, потом – что деревья скрипят от сильного ветра. Но погода безветренная, ни один лист не колышется. А потом Лионель понимает и бежит изо всех сил к брату.
Эмиль погружается в воду. Лед треснул. Всю поверхность озера избороздили трещины. Как паутина. Эмиль скрывается под водой.
Нет.
Вода такая холодная, что жжется. Лионель набирает воздух в грудь и ныряет.
Что-то скользкое задевает руку. Вода, кажется, заполняет все тело, голову, легкие. Под Лионелем проплывает щука. Вон отсюда, на поверхность, нельзя вниз, там сплошная чернота. Щуку засасывает вниз, как в воронку. Лионель делает еще несколько гребков – и его начинает толкать вверх. «Хватит». Чей это голос?
Лионель выныривает, пытается за что-нибудь уцепиться, пальцы скользят. А, может, не хватит? Ноги сводит судорогой, при царапании ногтей о лед раздается скрип. Наконец, Лионелю удается подтянуться.
Он лежит на спине, смотрит в синее небо и чувствует, как перестает покалывать пальцы ног. Нужно размять их, встать, идти… Сначала встать.
Лионель продолжает лежать и смотреть в небо.
Хорошо бы сейчас уснуть.
Или проснуться.
– Выбирай.
– Хочу... – треск льда под спиной заглушает последнее слово.
– Тренируйся нырять, – говорит Зеленоглазый.
Лионель, отпоенный горячим чаем, переодетый, завернутый в теплое одело, сидит в большом кресле и смотрит в камин.
– Зачем?
– Да ты под водой даже пяти минут продержаться не можешь, дурная физическая подготовка. Эх, а еще сын военного в каком-то там поколении, вассал Повелителя.
Лионель вскидывает голову.
– Я хороший сын!
– А брат?
Горячо.
– Прости, милый, – усмехается Зеленоглазый. Лионель молчит.
– А вообще бы ценил: перед вассалом извиняется Повелитель.
Должно быть интересно. Но… неинтересно. Зеленоглазый щурится и предпринимает еще попытку.
– Хотя ты и не мой вассал…
Лионель закрывает глаза.
– Эй, а у твоего брата вкусные сны, мне нравится. Яркие.
– Не смей!..
– А ты не знал? Он не рассказывал? Да, он мог и не помнить. Но твои сны – это…
– Что тебе нужно?
– Мне ничего, я получил, что хотел. Только тебя же нужно отблагодарить, да?
В зеленых глазах вертикальные зрачки.
Лионелю хочется расплакаться. Ему всего тринадцать. Он не понимает, что происходит. Он не хочет здесь находиться.
В камине горят два полена и все никак не сгорят.
Я хочу, чтобы Эмиль был жив.
– Скажи вслух, пожалуйста.
Лионель говорит.
Зеленоглазый начинает исчезать, сквозь него проступают контуры дерева, огромного, золотисто-изумрудного. Лионель сначала зачарованно смотрит, а потом спрашивает:
– Чей ты Повелитель?
– Снов, милый.
Лионель приходит в себя в центре Сердца леса. Но вместо дна - холм, покрытый снегом, сквозь который проглядывает трава, на склонах растут цветы. Очень много лилий. Лионель спускается вниз, и земля под ним пружинит так, что кажется, будто под ней - вода.
Целое озеро воды.
Лионель спускается к подножию холма и застывает: прежний лес исчез. Вместо него растут огромные деревья, странных, причудливых форм. Есть многоствольные, есть похожие на людей, на животных. Прямо перед ним дерево, похожее на щуку, совсем еще молодое, маленькое, все в чешуе. К северу от озера – белоснежные деревья. Лионель идет к ним. Дотрагивается до ветки: на ощупь она теплая, твердая – не сломать.
Из дупла тянется маленькая ручка и манит Неля к себе.
– Он там, – и один из трех тонких пальцев указывает в сторону гигантского зеленого исполина. Лионель не переспрашивает, кто он. Голова гудит от голоса существа в дупле. Скрипящего, невозможно высокого. Но нужно выяснить, что это за место.
– Где я? И кто ты?
– Я зубная фейери. А ты рядом с зубными деревьями, выращенными из посеянных зубов. Уходи. Зеленоглазка не любит, когда мы помогаем.
– Спасибо, но…
– Приходи с братом.
Гигантский исполин так ветвист, что, кажется, покрывает собой все небо. А корни торчат с другой стороны земли. И что мне делать, думает Лионель. Кора исполина как будто шерстяная. На ум приходит сравнение с оленем. Кора под ладонью теплеет. Нель отдергивает руку, когда кожу начинает почти что жечь. Кора трещит, вертикальный шов разъезжается – и Лионель бросается вперед, подхватывая брата на руки.
Зубная фейери говорит им лезть в дупло.
– Сначала его. Потом сам.
Лионелю не остается ничего иного, как послушаться. Эмиль все еще не очнулся.
В дупле темно, и под ногами что-то хлюпает.
– Спасибо, – благодарит Лионель. – И тебе, и… Зеленоглазому.
– О да, хороший подарочек, – хихикает фейери. – Хороший подарочек добровольцу.
Напоследок она говорит Лионелю прямо в ухо:
– Посчитай, сколько…
У Неля закладывает уши, но он разбирает слова, хотя их смысл сначала до него не доходит. А потом фейери толкает близнецов, и они падают вниз.
Постель. Своя комната. Брат на соседней кровати.
– Нель, Нель, не засыпай! Мне нужно с тобой поговорить.
– О чем?
– Ты веришь в Четверых?
– Не знаю. А… ты?
– А я нет. Найери, фейери… Меня вчера наш Умняк пугал, что в лесу зимой водятся сонные духи, и туда ходить нельзя. Вот же чушь, да?
– Конечно.
На следующий день братья добрались до Сердца озера. Оно действительно имело форму сердца. Постояли на берегу: Нель категорически отказался ступать на лед.
– Я думал, здесь какая-то тайна будет, – разочарованно вздохнул Эмиль.
Солнечные лучи золотили его волосы, ресницы, слепили глаза. Лионель потянул брата за рукав, и они пошли домой.
Каждую зиму солнце по-прежнему играет на поверхности озера. И каждую зиму на подоконниках домов люди находят белые лилии. Дети продолжают оставлять молочные зубы под подушкой.
Иногда по ночам Лионель все еще слышит ужасный голос зубной фейери.
Тогда он переползает в кровать к брату и крепко его обнимает.
«Посчитай, сколько раз ты просыпался. А засыпал?»
4. Рисунок
Герои: Лионель и Эмиль Савиньяки
Рейтинг: PG
смотреть
5. Фанфик
Название: Подарок на именины
Герои (пейринг): Лионель и Эмиль Савиньяки
Рейтинг: страстное PG-13
читатьНикогда не любил столицу с ее блестящей мишурой праздников и столпотворением народа на узких улочках. Серьезно. В расположении кавалерийских полков дышится куда лучше, проще. Никаких тебе придворных реверансов, докучливых просителей и интриг. Это Ли любит искать вторые-третие-пятые смыслы в простом: «Какая сегодня чудесная погода, сударь!» Может быть, именно поэтому он и выбрал придворную карьеру, оставив мне военное поприще. Хотя меня всегда смешило, когда его называли «настоящим Рафиано». Мне ли не знать, что он настолько же Савиньяк, насколько я - Рафиано. Это сейчас нас только слепой спутает, а раньше стоило постараться, чтобы понять, кто из нас читает книгу, а кто с самого утра крутится на конюшне. Теперь-то Ли вечно серьезный, ни пылинки на идеально выглаженном мундире, ни пятнышка ни на манжетах, ни на репутации. Хотя, когда он смотрит поверх документов своим взглядом «у-вас-ровно-пять-минут-сударь», в это поверить действительно трудно. Вот как сейчас, когда я умудрился задержаться на учениях и вернулся в столицу только накануне его праздника. Почему его? День рождения у нас, понятно, в один день, общее, а вот именины – это уже у каждого свои собственные, личные. Вот и приходится трудиться, выбирать подарки. А если вы прожили всю свою жизнь бок о бок, это не так-то просто. Особенно, когда до него остается меньше суток, а идей никаких.
Вообще-то в столицу я приехал еще утром. Полдня промотался по мастерским, но так ничего и не выбрал, только проголодался, как волк, так, что был готов коня целиком проглотить с гривой и копытами. Хорошо, что можно всегда завернуть к Марианне, приятно провести время, ну и заодно посоветоваться.
– Итак, вы не знаете, что подарить брату? И за все это время вы ни разу не спросили его, чего бы ему хотелось?
– Ну почему же, – вздохнул я, – спрашивал. Он даже список составил.
– И что же там было?
– «Устройство государства» Леонарда Маквеалли за подписью автора, «Мудрости честное зерцало» какого-то Хань О Цзы…
Внезапно одолевший Марианну кашель подозрительно походил на смех.
– Но купить это решительно невозможно, – кисло закончил я. – Потому что единственные экземпляры находятся в личной библиотеке кардинала.
– Неужели, Миль, вы не смогли ничего придумать?
– Если бы смог, неужели я сидел бы здесь? Может, ему варенье подарить? – я проигнорировал насмешливое фырканье. В конце концов, Нель варенье любил. – Ну, или упряжку ездовых собак?
– Знаете… я всегда думала, что обычно дарят то, что хочется получить самому. Почему бы не вспомнить то, что он подарил вам на прошлые именины?
– Да… собачью упряжку Нель точно не оценит, – судя по выражению лица Марианны, по моему собственному все-таки расплылась блаженная и глупая улыбка, от которой я никак не могу удержаться, когда вспоминаю его подарок. Блики света, утонувшие в вине, длинные пальцы, бережно трогающие клавиши клавесина, золото волос на золотом же в свете свечей дереве, тихие вздохи, припухшие искусанные губы, румянец, согревший черты родного лица…
Когда я нашел лавку, она уже закрывалась. Но подарок я купил. Потемневшая от времени, старинная до последней закорючки на тяжелой крышке, шкатулка. Она замечательно будет хранить секреты моего скрытного брата. Она будто ждала, когда я куплю ее, затерявшись среди странного никому не нужного хлама. Если бы не отчаянное положение, я бы ни за что не обратил внимания на выцветшую вывеску над входом в эту лавку. Но когда хозяин, сухой старичок в смешном тюрбане, кивнул мне, как старому знакомому, я понял, что попал по адресу.
Но… разумеется, я опоздал. Гости уже разъехались, и особняк погрузился в сон, когда я оказался в родных стенах. Ли, конечно, узнал о моем приезде еще утром. Не даром же ему пророчат столь блестящую карьеру! И теперь наверняка дуется, спрятавшись за очень-очень важными документами.
Дверь в кабинет распахнулась совершенно бесшумно, Ли даже не посмотрел в ее сторону, склонился над своими бумагами, покусывая кончик пера. И я бы поверил в то, что он работает, если бы не сбившаяся в сторону гардина. Все же он ужасно милый, мой Нель.
– Ли? – я соскучился по его недовольному сопению.
– Ты меня отвлекаешь, – тон у Лионеля строгий, но вот краснеющие кончики ушей выдают его с головой. – И ты опоздал. Твоя привычка опаздывать однажды приведет к твоей же безвременной и, безусловно, мучительной кончине.
– Прости? – не так уж важны эти бумажки, я смотрюсь на столе гораздо лучше их.
– И заметь, мою причастность к этому прискорбному событию никто не сможет доказать, – но в противовес словам теплые ладони ложатся мне на бедра, притягивая ближе.
Удержать улыбку невероятно сложно. Спорить с ним бесполезно. Как и требовать что-либо. Можно только просить и ждать, когда он потянется первым, а потом плавиться от прикосновений и поцелуев. Это как прилив – сбивает с ног и накрывает с головой. Ужасно хочется его обнять, но руки заняты подарком. И он, конечно, это заметил.
– Вы покинули расположение части рано утром, и если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, дорога до Олларии не должна была отнять больше четырех часов, – ладонь медленно ползет вверх, от колена и выше – запрещенный прием, между прочим!
– По пути к вам мне встретилось много, много-много препятствий, – камзол сползает вниз, пальцы теребят пуговицы колета, дразнятся. Улыбка у Ли совершенно потрясающая, и я понимаю тех дам, что перезрелыми фруктами падают к его ногам. В старые времена за нее одну его бы приговорили к костру, как колдуна.
– И что же это были за препятствия, что так задержали вас, мой дорогой брат? – руки ложатся на плечи, гладят предплечья, и сдержать рваный вздох мучительно сложно.
– Смертельно опасные, невероятно сложные… – теплое дыхание касается кожи.
– Сложнее всего было отказаться от шоколадного мороженного после обеда у прекрасной Марианны, не так ли? – он фыркает, но придвигается ближе, целуя в уголок губ – коротко и нежно.
– Вы удивительно проницательны, но нет, – еще немного – и не будет никаких подарков…
– А что же тогда? – кто еще видел, как теплеют его глаза, как играет в них пламя свечей, подсвечивая янтарем радужку?
– Я искал вам подарок, – Ли смеется, откидывая голову назад, и вот теперь, глядя на открывшуюся беззащитную шею, я могу думать только о поцелуях.
Вообще он ничего такого не делает, но с каждой минутой сосредоточиться на подарке все сложнее. Особенно, когда я ловлю на себе его взгляд – внимательный, какой-то даже серьезный, и я надеялся, нежный. И честно, как вообще можно думать о чем-то другом? Я был на это неспособен.
– И чем же увенчались ваши усилия? Вы нашли для меня подарок, Миль? – он дразняще провел кончиками пальцев у меня между лопатками, конечно же, еще больше отвлекая, и насмешливо закусил губу, наблюдая мое замешательство.
– Нашел, – выдыхаю я, протягивая, наконец, с таким трудом отысканную шкатулку.
– Глупый, – вот теперь мне стоило бы обидеться, если бы не выражение его лица – веселое, изумленное, влюбленное... – Разве я уже не получил его, когда родился в один день с одним недогадливым кавалеристом?
И, не дожидаясь моего ответа, он меня поцеловал. Шкатулка выскользнула из рук, но это было неважно. Остался только Лионель: его губы, поцелуи – множество коротких, нежных и дразнящих, становящихся все более глубокими и требовательными, его руки, вытаскивающие из-за пояса рубашку, скользящие по спине, его дыхание, его теплое тело, накрывающее мое собственное: изгиб в изгиб, созданные друг для друга, словно зеркальные отражения. Замечательный, упоительный, умопомрачительный, мой, единственный… В какой-то момент мы остановились, чтобы стянуть одежду, и я смотрел, как медленно обнажается его тело – разве можно пресытиться этим зрелищем? А потом он коснулся легким поцелуем подбородка, лизнул меня чуть ниже уха, и мы снова провалились в горячечный жар этого вечера. Я, казалось, всегда знал, как он стонет, если прикусить острую ключицу, как выгибается, если провести по бедру, царапнуть ямку на крестце, как вздыхает, если подуть на разгоряченную кожу и тут же впиться поцелуем, оставляя метки.
Он нравился мне всякий, но больше всего такой, расслабленный после любви, лениво-нежный, сыто щурящийся. И можно водить пальцем по коже, вырисовывая круги и линии и молчать. Сколько себя помню, мы всегда разговаривали молчанием, а потом зачем-то появились слова, которые лишь все путали и усложняли. И он позволял мне это, и сам тянулся за поцелуями, зарываясь в волосы пальцами.
Шкатулка лежала поодаль, подмигивая в свете свечей начищенным боком. В конце концов, лучше подарка не было и не могло быть.
-
-
27.12.2010 в 16:02– А верный оруженосец будет с восторгом смотреть на гениального меня.
– Конечно-конечно.
Последний - просто муррр!
Вот баннер, боюсь, я не оценила.
-
-
27.12.2010 в 16:13-
-
27.12.2010 в 21:14-
-
27.12.2010 в 21:48Обидно только, что ни слова про Арно - старшего и младшего, а про Арлетту только, собственно, в первом фике и вспомнили.
-
-
30.12.2010 в 15:00дело в том, что в 1 и 2 фиках говорится, что Эмилю и Лионелю 13 лет, а родились они в 366, Арно же родился в 381, поэтому его просто еще нет на свете))
-
-
01.01.2011 в 20:04Арт понравился меньше.
-
-
03.01.2011 в 11:40-
-
07.01.2011 в 21:49Вряд ли, конечно, захотелось пофантазировать)
*Tay*, спасибо, это очень приятно слышать!)
автор второй работы
-
-
08.01.2011 в 23:38Спасибо за молодого Лионеля =) Он получился замечательный
но о слеше все-таки неплохо было бы предупредить, кмк
-
-
08.01.2011 в 23:43а про слэш - для каждого фика мы рейтинг проставляли, сорри, если по шапке было непонятно