"Сердце мое в руке моей"
Название: Шад багряноземельцев.
Команда: Талигойи
Тема: главные герои и ребенок
Персонажи: Робер, Альдо, омп
Рейтинг: G.
Жанр: юмор
Комментарии: переделка рассказа О. Генри
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат В. Камше
иллюстрация
читать дальшеДело тогда подвернулось самое выгодное. Впрочем, давайте я расскажу сначала. Мы с Робером и Матильдой в то время сидели в Агарисе, жевали морковку и помирали от тоски. То есть, это Робер жевал морковку, Матильда помирала от тоски, общаясь с Хогбердом, а я единственный занимался делом: думал, как поправить наше бедственное положение. Вариантов было много, но всё какие-то скучные и недостойные наследника трона. Это меня не устраивало. И вот меня осенила блестящая, гениальная идея насчёт похищения… то есть, конечно, не похищения, а возвращения причитающихся мне денег. Робер потом жаловался, мол, это было временное помрачение ума, но Робер всегда жалуется.
Агарис, конечно, столица эсператисской веры, оплот, символ и всё прочее, но вообще-то городишко захудалый. Только морковка да лимоны и водятся. И гоганы. И идиоты. Гоганов и идиотов куда больше, чем морковки и лимонов.
У нас с Робером была пара десятков золотых монет на двоих, да оставшиеся украшения Матильды. А требовалось нам несколько сотен тысяч, чтобы собрать армию для войны с Талигом. Или хотя бы просто сотню, чтоб обедать и одеваться, как пристало принцу и его маршалу, а не нищим из подворотни.
Моей целью был один из видных горожан, Малорик. Этот скупой мерзавец, который отказывал дать мне в долг хотя бы десяток золотых, был преизрядным хамом и ничтожеством и грёб под себя деньги, как какой-нибудь гоган. А может, он и был гоганом, только прятался. Во всяком случае, волосы у его отпрыска, мальчишки лет десяти, цветом больше всего напоминали оранжевые фрукты из Багряных Земель.
Я рассчитывал, что Малорик за своего мальчишку выложит порядочную сумму, /которая/ и послужит компенсацией всех нанесённых им оскорблений.
Примерно в половине хорны от города из земли торчали скалы, в которых было полно пещер и пещерок, живи – не хочу. В одну из них мы сложили провизию, одеяла, одежду, ну и всё прочее, что могло нам понадобиться. Подозреваю, именно там я потерял любимый гребень Матильды, ну да она всё равно не расстроилась: ей для меня никогда ничего не было жалко.
Итак, всё приготовив, мы приехали к дому Малорика. Наследничек старика болтался на улице и развлекался тем, что швырял камнями в какую-то тварюшку, кажется, крысу.
- Эй! - крикнул Роббер, – Зачем ты мучаешь бедное животное?!
Вообще, предполагалось, что Робер предложит мелкому паршивцу леденцов и покататься. Леденцов у нас, конечно, не было, но откуда бы тому об этом знать.
Я зашипел на Робера, а мальчишка засветил ему в глаз обломком кирпича.
Робер посмотрел сначала на меня, потом на этого поганца, вздохнул и полез через колесо. А я решил, что потребую с Малорика дополнительный десяток золотых за оскорбление моего Первого Маршала. В конце концов, я же принц и должен защищать своих подданных от мерзких выходок простолюдинов.
Мальчишка этот кусался, царапался, брыкался и дрался, как вепрь. Но мы всё-таки затолкали его в повозку и поехали. Отвели мальчишку в пещеру, а лошадь с повозкой я повёз хозяину, у которого мы их наняли. Главным было не попасться ему на глаза, потому что деньги я собирался отдать как-нибудь потом, после того как Малорик отдаст нам выкуп… то есть, компенсирует мне свои оскорбления. Или даже позже. Когда найму армию, сяду на трон, и у меня точно отпадут все проблемы с деньгами. Впрочем, когда я сяду на трон, то для этого крестьянина довольной платой будет королевское «спасибо». Королевское «спасибо», как известно, для черни ценнее презренных барышей.
К пещере мне пришлось возвращаться пешком, я три раза споткнулся и едва не испачкал новые штаны, но это всё равно не испортило мне настроения.
Прихожу, смотрю – а Робер замазывает себе царапины и ссадины какой-то бурой дрянью. Ему эту гадость сплавили в храме как чудодейственное лекарство. У входа горит костёр, на нём варится шадди, а мальчишка с красной тряпкой, повязанной на рыжих волосах, сидит и следит, чтоб не убежало. Подхожу, значит, а он хватает в руки палку, нацеливает на меня и говорит:
- Ничтожный враг, как ты посмел предстать перед шадом Багряных земель, ужасом морей и степей?
Я аж чуть не подавился. Наглец! Такой же, как папаша.
- Ну, это ещё ничего, - говорит мне Робер, а сам пытается осмотреть свои расцарапанные локти. Я так и не понял зачем. Их не осматривать, а мазать надо было. – Мы играем в морисков и пиратов. Я – старый пират Одноногий Сивер, пленник шада, и на рассвете меня отдадут на растерзание чёрным львам, перед этим обрив, как облезлую обезьяну. Создатель! Как же этот мальчишка лягается хуже, чем я в детстве!
Я хихикнул, потому что лягаться хуже Иноходца – это занятный каламбур.
А мальчишка веселился как ненормальный! В пещере ему явно нравилось больше, чем дома, да и я уже сомневался, что жил он действительно дома. Такое чудовище только во дворе селить. Меня он обозвал Бледным Спрутом, и мы чуть не подрались, пока он не согласился переименовать меня в Золотого Акула. Но за это обещал, что утром, когда явятся его верные воины, меня разрежут на кусочки и сварят в кипящем масле. Мы опять чуть не подрались, потому что я был согласен только на кипящее золото. Принцу не подобает меньшее! Робер смотрел на нас как-то странно, но ничего не говорил. С ним такое бывает.
Потом мы, наконец, занялись ужином и шадди. Мальчишка жевал холодное мясо и хлеб и болтал:
- А мне тут здорово понравилось. Я ещё не ночевал в пещерах, папа запрещает мне спать на полу, даже на День рождения. На прошлой неделе у нашего дома поскользнулся молочник, а я прыгнул ему прямо на спину. Ненавижу церковь, там скучно и нельзя бегать. А священник – старый пузатый дурак. Я хочу сладкого. И яблок. А спруты – это кто? У кошки в пекарне родились котята, и я их почти выкрал, но она расцарапала мне всю руку. Зато потом я запустил в неё кирпичом. Почему мориски носят так много красного? У меня есть этот платок, я сорвал его с какой-то глупой девчонки, но это всё, а папа не хочет покупать мне ничего красного. Почему солнце поднимается на востоке, а заходит на западе?..
Кроме того, что болтал, он ещё постоянно вскакивал, хватал свою палку и начинал ей размахивать, и кричал, что это его сабля, и он отгоняет воров, которые хотят украсть богатства шада Багряных земель. А я жалел, что этих богатств у нас нет на самом деле. Время от времени он начинал вопить, утверждая, что это воинский клич, но, по-моему, больше это походило на завывание кота, когда ему режут хвост.
- Шад Багряных земель, - спрашиваю его, - а ты разве домой не хочешь?
- Не-а, - говорит. – Там скучно и приходится ходить в церковь, да ещё здороваться с пузатым дураком. Вы ведь не отведёте меня домой?
- Пока нет, - отвечаю я.
Ещё чего. Папаша ещё не отдал мне деньги и не извинился за своё хамство. И за хамство мальчишки.
- Вот здорово, - говорит он. – Я раньше никогда так интересно не играл.
Наконец мы улеглись. Прямо на земле, на толстых одеялах. Было жёстко и неудобно, мальчишка между мной и Робером постоянно вертелся, то и дело порывался вскочить и бежать отгонять воров и болтал. А я думал, в какую сумму следует оценить эти мои мучения. В итоге он всё же угомонился, тогда заснули и мы. Мне приснился Рокэ Алва, этот мерзавец, почему-то с рыжими волосами. Он смотрел на меня поверх бокала вина и противно ухмылялся. Когда я захвачу трон, первым моим указом будет его смертный приговор. Его разрубят на куски и сварят в масле. А о золоте пусть даже не мечтает.
Утром я проснулся от вопля Робера. Я, конечно, тут же вскочил и схватился за кинжал (шпаги мы туда не взяли): если мой вассал в беде, то я должен его защищать. Однако драться было не с кем, просто этот мальчишка пытался срезать у Робера клок волос. То есть, обрить, как паршивую обезьяну. Не драться же мне было с сопляком! Кстати, он действительно здорово лягался.
В конце концов, Робер смог отнять у мальчишки нож и попытался его уложить, уговаривая быть тише, вместо того чтобы просто отвесить подзатыльник. Со мной Матильда так не церемонилась, а я ведь принц! Потом я снова решил лечь спать, но тут вспомнил, что шад Багряных земель обещал меня разрубить и сварить, как только появятся его воины. Я, конечно, не думал всерьёз об этих детских играх, но спать расхотелось. Чего доброго, опять Алва приснится.
- Ты чего не спишь в такую рань? – спрашивает Робер шёпотом, видимо, чтобы не побеспокоить нашего пленника.
- Я? – говорю. – Да вот что-то не хочется. Лучше посижу, рассветом полюбуюсь.
Робер ничего не сказал, только опять странно на меня посмотрел. А потом этак осторожно спрашивает:
- Альдо, как ты думаешь, тебе действительно заплатят за то, чтобы он вернулся домой?
Я чуть не подавился. Робер совершенно не разбирается в людях! Ведь именно таких невыносимых детей и любят больше всего.
- Конечно, - говорю ему. – Ты пока приготовь завтрак, а я пойду покажусь Матильде. Заодно новости узнаю.
Я сходил в город, неплохо позавтракал с Матильдой, раскланялся с Хогбердом, прошёлся по трём улицам, той, где жил Малорик, и парой соседних, но не обнаружил никаких изменений. Всё было мирно, никто никого не искал, а святоши если и пели о воздаянии за грехи, то не больше, чем обычно.
«Наверное, - решил я, - они ещё не поняли, что кошки поймали мышонка. Создатель, будь милостив к Кошкам».
Тогда я вернулся к пещере и увидел, что Робер держит верещавшего мальчишку поперёк туловища и что-то ему втолковывает. А тот вырывается и пытается огреть его камнем размером с хорошее яйцо.
- Он пытался пустить мне за шиворот лягушку, а потом её раздавить, - говорит Робер. – Я пытаюсь объяснить ему, что нельзя так со зверями, но он, кажется, совсем не слушает.
Я кое-как выцарапал камень у мальчишки из рук, потом мы чуть не подрались, а потом он согласился больше не кидать Роберу за ворот лягушек, если Робер не будет учить его правильно себя вести.
Потом мы пообедали, и я выставил мальчишку из пещеры играть.
- Он не вернётся домой? – спрашивает Робер.
- Ну уж нет, - смеюсь. – Видно же, что домой он совсем даже не хочет. Но нам надо придумать что-то с компенсацией. Я всегда говорил, что Малорик – отменный негодяй. Представляешь, он даже не заметил пропажу собственного ребёнка. А может, и вовсе радуется, что тот исчез из дома. Какая гнусность!
Робер хмыкнул, но перебивать меня не стал. И правильно. Робер вообще умеет слушать и не лезет, когда я говорю.
- Поэтому, - продолжаю я, – мы отправим его отцу письмо. Будем верить в лучшее в людях и предположим, что он действительно просто не понял, что случилось. Потребуем сотню золотых выкупа.
Тут меня прервал очередной вопль, то есть воинский клич мальчишки. Шад Багряных земель где-то разыскал пращу и теперь вовсю её раскручивал. Я вскочил, Робер тоже, и чёрный камень величиной с яйцо угодил ему в плечо, а не в голову. Какая наглость! При мне нападать на моего вассала!
Я выскочил из пещеры, поймал мальчишку и хорошенько его встряхнул.
- Если не прекратишь, - говорю ему со всем достоинством принца, - сейчас же отправлю домой.
Он сразу сник и надулся. Но в итоге пообещал, что больше не будет, и даже согласился извиниться перед Робером. Я всегда говорил, что у меня талант убеждать и вести дипломатические переговоры. Когда сяду на трон, мне это очень пригодится.
- Я хочу играть в разведчиков!
Мальчишка скакал вокруг меня, как бешеный кузнечик. Свой проступок и все обещания он уже явно выкинул из головы.
- Не знаю такой игры, - отвечаю. – И вообще, играй пока сам. А мне надо заняться делами.
И я пошёл писать письмо с требованием денег и письменных извинений, а так же с указаниями, как именно следует платить. К сожалению, письмо должно было быть без подписи, поэтому по поводу извинений пришлось выразиться весьма расплывчато. Лучше бы этот хам знал, за что извиняется и перед кем, но пришлось удовлетвориться этим.
- Альдо, - говорит мне Робер, когда я собрался уходить, - Я – твой вассал и по твоему приказу готов в огонь и в воду. Но, может, лучше я отнесу письмо, а ты останешься с этим мальчишкой? Вы отлично ладите, а меня он, кажется, ненавидит.
- Да что ты, я же вернусь, самое позднее, к вечеру, - отвечаю. – Вы и заметить не успеете, как пролетит время. А пока оцени моё письмо старику Малорику
И я прочитал ему своё послание, которое, должен признать без ложной скромности, было верхом дипломатии.
«Господину Малорику.
Мы спрятали вашего сына в тайном и недоступном месте. Найти его не сможет никто, кроме нас. Условия, на которых мы согласны его вернуть: мы требуем за его возвращение сотню золотых и ещё десять, а также ваши извинения за все оскорбления, которые вы посмели нам нанести. Ваш ответ должен быть спрятан в дупле большого дерева, которое растёт после ручья за воротами Агариса. Если вы согласны с условиями, деньги и извинения следует оставить там же, в полночь.
Если вы попробуете сообщить об этом властям, или церковникам, или страже, ваш сын к вам больше не вернётся.
Если вы согласны выполнить условия, ваш сын вернётся домой до утра следующего дня.
Два благородных мстителя за свою, поруганную вами, Честь»
Читал я с выражением, поэтому Робер слушал, как зачарованный. В конце он немного помялся и спросил, не хочу ли я немного сбросить сумму из жалости к сединам несчастного отца. Но я, конечно же, отказался. Вот ещё. Этот мерзавец и так мне порядком должен.
Потом я написал на конверте адрес Малорика и положил письмо в карман. Я уже уходил, когда вдруг меня остановил мальчишка и заявил:
- Золотой Акул, ты разрешил мне поиграть в разведчика.
- Так играй, - говорю я. – С Робером. Он вообще хороший компаньон для игр, мы всегда с ним вместе играем. Кстати, а что ты имеешь ввиду?
- Я был в разведке в землях соседнего шада, - отвечает шад Багряных земель. – Я должен доскакать до своего дворца, чтобы предупредить всех о наступлении врагов, собрать армию и разгромить плохих.
- Так играй, - говорю. – Хорошая игра, благородная. Своих всегда надо защищать. А Робер будет твоей армией. Между прочим, он уже маршал и здорово тебе поможет.
- Нет, - говорит мальчишка. – Армия мне не нужна. Мне нужен скакун, чтобы успеть добраться до дома. – И смотрит на Робера. – Становись на четвереньки, и поскачем.
Тут я начал смеяться, как сумасшедший. А Робер почему-то нет. Интересно, почему?
- Ну, - говорю, - Иноходец, принимай всадника.
Робер только вздохнул и опустился на землю.
- И далеко нам ехать? - спрашивает он с какой-то обречённостью в голосе.
Надо будет с ним об этом поговорить. Первый Маршал никогда не должен предаваться унынию. Это может плохо повлиять на боевой дух солдат.
- Тридцать хорн, - отвечает шад-разведчик. – И надо скакать как можно быстрее, чтобы обогнать врага. Вперёд!
Мальчишка вскочил ему на спину и лягнул в бока.
- Жаль, ты не согласился уменьшить компенсацию, - говорит Робер. – А если кто-то продолжит лягаться, то его конь взовьётся на дыбы, сбросит всадника, и дворец шада окажется беззащитным.
Я только посмеялся над ними – право слово, два ребёнка – и отправился в Агарис. Опять заглянул к Матильде, кое-как вывернулся из объяснений, где я пропадаю и почему со мной нет Робера. Посидел в кабаке на соседней улице от дома Малорика, слушая разговоры. Там весь квартал уже переполошился от того, что у него пропал сын. Того-то мне и надо было. Потом я отправил письмо и с чистой совестью пошёл назад.
Когда я вернулся, было тихо, и ни Робера, ни нашего пленника видно не было. Я обошёл вокруг пещеры, пару раз позвал их, но никто не ответил. Я сел на камень и задумался о том, где мне искать ещё одного Первого Маршала, если с Робером что-то случится, а также как забрать деньги, но не возвращать мальчишку, которого у меня теперь нет.
Потом справа от меня зашуршали кусты, и из них, пошатываясь, вышел Робер, а за ним – мальчишка, довольный, словно в один присест слопал здоровый пакет леденцов и сладкого винограда сверх того. Робер остановился, ещё раз покачнулся и прислонился плечом к скале.
- Альдо, - говорит, - теперь меня можно назвать предателем, но я сделал то, что сделал. Я отправил мальчика домой. Я негодный вассал и Маршал, но я просто не выдержал. Этого не выдержал бы даже Алва.
- А что случилось-то? – спрашиваю я.
- Я скакал все тридцать хорн от границы владений шада и до его дворца, - отвечает Робер. – Потом, конечно, меня за это накормили, то есть попытались накормить. Но, Альдо, я не могу питаться песком. Лошади не питаются песком, говорю тебе, как Эпинэ. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но даже варёная морковь лучше песка. А потом я ещё должен был отвечать на сотню дурацких вопросов вроде того, почему небо синего цвета, а вода – мокрая. Альдо, всякому терпению есть конец. Я оттащил мальчишку к воротам города и оставил его там. Выкуп мы, увы, потеряем, но я пойду в наёмники в Кагету и возмещу тебе эти деньги. Зато мальчишки тут больше нет.
На лице Робера при этих словах появилось выражение просто невероятного блаженства. Мне было его жаль, правда, жаль, но он заслужил свою участь недостойным поведением.
- Робер, - говорю я, - ты ведь не Дорак, и у тебя в семье нет сердечных болезней? В конце концов, ты ведь даже Ренкваху пережил?
- Пережил, - говорит Робер, - и болезней тоже нет. А что?
- В таком случае, - говорю я, - можешь обернуться.
Робер, видимо, что-то понял, потому что сглотнул и побледнел, но всё же обернулся, после чего рухнул на землю. Я его потом больше получаса отпаивал и успокаивал, ну да я не в обиде: в конце концов, кто, кроме меня, позаботится о моём Первом Маршале. Потом я сказал ему, что надо заканчивать с этим делом поскорее, потому что иначе Матильда всю душу из нас вынет. И что если Малорик не начнёт упрямиться, то всё закончится ещё до утра. Робер заметно повеселел и даже смог сказать мальчишке пару добрых слов.
Я продумал всё, что можно. В том числе, как получить выкуп так, чтобы нас не поймали какие-нибудь хамы. Дерево с дуплом, в которое должны были спрятать ответ и деньги, стояло одиноко посреди поля. Казалось бы, подстеречь того, кто придёт за ответом – легче лёгкого. Но я же не идиот! Поэтому часа за полтора до назначенного времени спрятался в густой листве, усевшись на ветку этого самого дерева. Найти меня здесь было решительно невозможно, зато я видел любого, кто решил бы подойти.
Точно в урочное время подбежал какой-то вихрастый мальчишка, сунул в дупло сложенную бумагу и помчался обратно.
Я прождал ещё сколько-то времени, убедился, что за мальчишкой не крадётся городская стража, слез с дерева, достал записку и вскоре был уже в пещере. Там я вскрыл письмо и прочёл его Роберу.
«Двум благородным мстителям.
Господа, я получил ваше послание о выкупе, который вы просите за моего сына. Полагаю, вы хотите слишком многого, а потому готов сделать вам контрпредложение. Вы приведёте мальчика домой и заплатите мне двадцать золотых, а я приму его у вас с рук на руки. При этом могу принести любые извинения, которые вы пожелаете, в любой форме и за что захотите.
Лучше приходите ночью, иначе я не могу гарантировать вашу безопасность, если соседи увидят, что вы привели его домой.
С почтением, Малорик-старший»
- Вот наглец! – кричу. – Да как он только посмел?!!
Но тут я увидел взгляд Робера и должен был замолчать. У него в глазах были такие тоска и обречённость, каких я не видел никогда и ни у кого, даже у того бедняги в церкви, который был вынужден три часа без продыху слушать наставления магнуса Клемента.
- Альдо, - говорит Робер, - это ведь не так много. У нас как раз хватит и даже останется на один ужин. Но ещё одна ночь с этим мальчишкой –и я вернусь в Талиг сдаваться Ворону. И, по-моему, Малорик проявил к нам всё возможное снисхождение.
Я, конечно, не имел никакого желания соглашаться с этим вопиющим предложением, но, похоже, Робер был и в самом деле доведён до отчаяния. А как его сюзерен, я был обязан его спасти. В конце концов, у Матильды без дела болтается то ожерелье, и нам в любом случае будет на что разобраться с долгами.
- Хорошо, Робер, - говорю, - мы отвезём его домой, как ты хочешь. Но учти: я соглашаюсь на это только ради тебя.
В ту же ночь мы отвезли мальчишку домой. Я ему наговорил про то, что отец якобы купил ему настоящую саблю и алую рубашку и что завтра мы начнём его учить фехтовать.
Была полночь, когда мы пришли к Малорику, предусмотрительно повязав на лица чёрные платки. Я хотел белый, но белого в пещере не нашлось. Выглядели мы не очень, но я честно сделал всё, чтобы придать себе самый пристойный вид, который был возможен в такой ситуации. Робер отсчитал Малорику золотые, вместо того чтобы достать сотню из дупла дерева. Но тут уж он сам виноват. Уверен, если бы он смог потерпеть ещё пару дней… но я не мог отказать своему лучше другу в его просьбе.
Едва мальчишка сообразил, что мы собираемся оставить его дома, он взвыл не хуже кошки и вцепился в Робера, как клещ. Отец сумел отодрать его не иначе, как чудом.
- Сколько вы сможете его держать? – спрашивает Робер.
- Годы мои уже не те, - говорит Малорик, - но минут десять я вам пообещать могу.
- Вполне достаточно, - говорит Робер. - В десять минут я спокойно успею добежать до Алатской границы
Хотя ночь была очень темная, Робер вымотан до предела, но я сумел нагнать его только у самого дома Матильды.
***
- Чем это ты занят? – голос бабушки заставил Альдо чуть вздрогнуть и отдёрнуть лист пергамента, на который он старательно что-то списывал с книги, прикусив кончик языка.
- Так, ничем особенным, - он небрежно махнул рукой, приняв самый независимый вид. – Тренируюсь.
Матильда удивлённо подняла брови.
- Тренируешься в чём? И зачем?
- Конечно, чтобы стать самым лучшим, - ослепительно улыбнулся ей внук. – Вчера мы с Робером гуляли и наткнулись на гадалку…
- Альдо, - Матильда поморщилась. – Я тебе сто раз говорила, чтобы ты не связывался с этими сомнительными мошенницами.
Внук пропустил её слова мимо ушей.
- Я спросил, когда исполнится моё предназначение. Конечно, я ей не сказал, что моё предназначение – сесть на трон Золотых Земель, но она и так ответила. Сказала, что не раньше, чем превзойду Дидериха. Конечно, могла выбрать кого попроще, но Дидерих – тоже ничего. Король – великий драматург вызовет особое уважение подданных, поэтому я берусь за трагедию. Но сначала надо было немного потренироваться, так что я написал небольшой рассказ.
Матильда слушала его, чувствуя, как глаза округляются всё больше и больше. Альдо взялся писать трагедию, потому что гадалка на рынке сказала ему какую-то чушь?! Иногда фантазия внука переходила все границы разумного.
- А это зачем? – наконец нашлась Матильда и указала на книгу, с которой внук сверял текст.
- Ерунда, - отмахнулся Альдо. – Мне было некогда придумывать сюжет для какой-то там тренировки, поэтому я взял и переделал готовый. У меня, надо сказать, получилось заметно лучше, чем у этого писателишки. Пойду покажу Роберу, ему наверняка понравится. – Альдо быстро чмокнул бабушку в щёку и, насвистывая, вышел за дверь.
Матильда вздохнула и взяла в руки книгу.
- Боюсь, - сказала она изображённому на обложке господину, – он действительно сядет на трон не раньше, чем превзойдёт Дидериха. Но, может быть, это и к лучшему…
Команда: Талигойи
Тема: главные герои и ребенок
Персонажи: Робер, Альдо, омп
Рейтинг: G.
Жанр: юмор
Комментарии: переделка рассказа О. Генри
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат В. Камше
иллюстрация
читать дальшеДело тогда подвернулось самое выгодное. Впрочем, давайте я расскажу сначала. Мы с Робером и Матильдой в то время сидели в Агарисе, жевали морковку и помирали от тоски. То есть, это Робер жевал морковку, Матильда помирала от тоски, общаясь с Хогбердом, а я единственный занимался делом: думал, как поправить наше бедственное положение. Вариантов было много, но всё какие-то скучные и недостойные наследника трона. Это меня не устраивало. И вот меня осенила блестящая, гениальная идея насчёт похищения… то есть, конечно, не похищения, а возвращения причитающихся мне денег. Робер потом жаловался, мол, это было временное помрачение ума, но Робер всегда жалуется.
Агарис, конечно, столица эсператисской веры, оплот, символ и всё прочее, но вообще-то городишко захудалый. Только морковка да лимоны и водятся. И гоганы. И идиоты. Гоганов и идиотов куда больше, чем морковки и лимонов.
У нас с Робером была пара десятков золотых монет на двоих, да оставшиеся украшения Матильды. А требовалось нам несколько сотен тысяч, чтобы собрать армию для войны с Талигом. Или хотя бы просто сотню, чтоб обедать и одеваться, как пристало принцу и его маршалу, а не нищим из подворотни.
Моей целью был один из видных горожан, Малорик. Этот скупой мерзавец, который отказывал дать мне в долг хотя бы десяток золотых, был преизрядным хамом и ничтожеством и грёб под себя деньги, как какой-нибудь гоган. А может, он и был гоганом, только прятался. Во всяком случае, волосы у его отпрыска, мальчишки лет десяти, цветом больше всего напоминали оранжевые фрукты из Багряных Земель.
Я рассчитывал, что Малорик за своего мальчишку выложит порядочную сумму, /которая/ и послужит компенсацией всех нанесённых им оскорблений.
Примерно в половине хорны от города из земли торчали скалы, в которых было полно пещер и пещерок, живи – не хочу. В одну из них мы сложили провизию, одеяла, одежду, ну и всё прочее, что могло нам понадобиться. Подозреваю, именно там я потерял любимый гребень Матильды, ну да она всё равно не расстроилась: ей для меня никогда ничего не было жалко.
Итак, всё приготовив, мы приехали к дому Малорика. Наследничек старика болтался на улице и развлекался тем, что швырял камнями в какую-то тварюшку, кажется, крысу.
- Эй! - крикнул Роббер, – Зачем ты мучаешь бедное животное?!
Вообще, предполагалось, что Робер предложит мелкому паршивцу леденцов и покататься. Леденцов у нас, конечно, не было, но откуда бы тому об этом знать.
Я зашипел на Робера, а мальчишка засветил ему в глаз обломком кирпича.
Робер посмотрел сначала на меня, потом на этого поганца, вздохнул и полез через колесо. А я решил, что потребую с Малорика дополнительный десяток золотых за оскорбление моего Первого Маршала. В конце концов, я же принц и должен защищать своих подданных от мерзких выходок простолюдинов.
Мальчишка этот кусался, царапался, брыкался и дрался, как вепрь. Но мы всё-таки затолкали его в повозку и поехали. Отвели мальчишку в пещеру, а лошадь с повозкой я повёз хозяину, у которого мы их наняли. Главным было не попасться ему на глаза, потому что деньги я собирался отдать как-нибудь потом, после того как Малорик отдаст нам выкуп… то есть, компенсирует мне свои оскорбления. Или даже позже. Когда найму армию, сяду на трон, и у меня точно отпадут все проблемы с деньгами. Впрочем, когда я сяду на трон, то для этого крестьянина довольной платой будет королевское «спасибо». Королевское «спасибо», как известно, для черни ценнее презренных барышей.
К пещере мне пришлось возвращаться пешком, я три раза споткнулся и едва не испачкал новые штаны, но это всё равно не испортило мне настроения.
Прихожу, смотрю – а Робер замазывает себе царапины и ссадины какой-то бурой дрянью. Ему эту гадость сплавили в храме как чудодейственное лекарство. У входа горит костёр, на нём варится шадди, а мальчишка с красной тряпкой, повязанной на рыжих волосах, сидит и следит, чтоб не убежало. Подхожу, значит, а он хватает в руки палку, нацеливает на меня и говорит:
- Ничтожный враг, как ты посмел предстать перед шадом Багряных земель, ужасом морей и степей?
Я аж чуть не подавился. Наглец! Такой же, как папаша.
- Ну, это ещё ничего, - говорит мне Робер, а сам пытается осмотреть свои расцарапанные локти. Я так и не понял зачем. Их не осматривать, а мазать надо было. – Мы играем в морисков и пиратов. Я – старый пират Одноногий Сивер, пленник шада, и на рассвете меня отдадут на растерзание чёрным львам, перед этим обрив, как облезлую обезьяну. Создатель! Как же этот мальчишка лягается хуже, чем я в детстве!
Я хихикнул, потому что лягаться хуже Иноходца – это занятный каламбур.
А мальчишка веселился как ненормальный! В пещере ему явно нравилось больше, чем дома, да и я уже сомневался, что жил он действительно дома. Такое чудовище только во дворе селить. Меня он обозвал Бледным Спрутом, и мы чуть не подрались, пока он не согласился переименовать меня в Золотого Акула. Но за это обещал, что утром, когда явятся его верные воины, меня разрежут на кусочки и сварят в кипящем масле. Мы опять чуть не подрались, потому что я был согласен только на кипящее золото. Принцу не подобает меньшее! Робер смотрел на нас как-то странно, но ничего не говорил. С ним такое бывает.
Потом мы, наконец, занялись ужином и шадди. Мальчишка жевал холодное мясо и хлеб и болтал:
- А мне тут здорово понравилось. Я ещё не ночевал в пещерах, папа запрещает мне спать на полу, даже на День рождения. На прошлой неделе у нашего дома поскользнулся молочник, а я прыгнул ему прямо на спину. Ненавижу церковь, там скучно и нельзя бегать. А священник – старый пузатый дурак. Я хочу сладкого. И яблок. А спруты – это кто? У кошки в пекарне родились котята, и я их почти выкрал, но она расцарапала мне всю руку. Зато потом я запустил в неё кирпичом. Почему мориски носят так много красного? У меня есть этот платок, я сорвал его с какой-то глупой девчонки, но это всё, а папа не хочет покупать мне ничего красного. Почему солнце поднимается на востоке, а заходит на западе?..
Кроме того, что болтал, он ещё постоянно вскакивал, хватал свою палку и начинал ей размахивать, и кричал, что это его сабля, и он отгоняет воров, которые хотят украсть богатства шада Багряных земель. А я жалел, что этих богатств у нас нет на самом деле. Время от времени он начинал вопить, утверждая, что это воинский клич, но, по-моему, больше это походило на завывание кота, когда ему режут хвост.
- Шад Багряных земель, - спрашиваю его, - а ты разве домой не хочешь?
- Не-а, - говорит. – Там скучно и приходится ходить в церковь, да ещё здороваться с пузатым дураком. Вы ведь не отведёте меня домой?
- Пока нет, - отвечаю я.
Ещё чего. Папаша ещё не отдал мне деньги и не извинился за своё хамство. И за хамство мальчишки.
- Вот здорово, - говорит он. – Я раньше никогда так интересно не играл.
Наконец мы улеглись. Прямо на земле, на толстых одеялах. Было жёстко и неудобно, мальчишка между мной и Робером постоянно вертелся, то и дело порывался вскочить и бежать отгонять воров и болтал. А я думал, в какую сумму следует оценить эти мои мучения. В итоге он всё же угомонился, тогда заснули и мы. Мне приснился Рокэ Алва, этот мерзавец, почему-то с рыжими волосами. Он смотрел на меня поверх бокала вина и противно ухмылялся. Когда я захвачу трон, первым моим указом будет его смертный приговор. Его разрубят на куски и сварят в масле. А о золоте пусть даже не мечтает.
Утром я проснулся от вопля Робера. Я, конечно, тут же вскочил и схватился за кинжал (шпаги мы туда не взяли): если мой вассал в беде, то я должен его защищать. Однако драться было не с кем, просто этот мальчишка пытался срезать у Робера клок волос. То есть, обрить, как паршивую обезьяну. Не драться же мне было с сопляком! Кстати, он действительно здорово лягался.
В конце концов, Робер смог отнять у мальчишки нож и попытался его уложить, уговаривая быть тише, вместо того чтобы просто отвесить подзатыльник. Со мной Матильда так не церемонилась, а я ведь принц! Потом я снова решил лечь спать, но тут вспомнил, что шад Багряных земель обещал меня разрубить и сварить, как только появятся его воины. Я, конечно, не думал всерьёз об этих детских играх, но спать расхотелось. Чего доброго, опять Алва приснится.
- Ты чего не спишь в такую рань? – спрашивает Робер шёпотом, видимо, чтобы не побеспокоить нашего пленника.
- Я? – говорю. – Да вот что-то не хочется. Лучше посижу, рассветом полюбуюсь.
Робер ничего не сказал, только опять странно на меня посмотрел. А потом этак осторожно спрашивает:
- Альдо, как ты думаешь, тебе действительно заплатят за то, чтобы он вернулся домой?
Я чуть не подавился. Робер совершенно не разбирается в людях! Ведь именно таких невыносимых детей и любят больше всего.
- Конечно, - говорю ему. – Ты пока приготовь завтрак, а я пойду покажусь Матильде. Заодно новости узнаю.
Я сходил в город, неплохо позавтракал с Матильдой, раскланялся с Хогбердом, прошёлся по трём улицам, той, где жил Малорик, и парой соседних, но не обнаружил никаких изменений. Всё было мирно, никто никого не искал, а святоши если и пели о воздаянии за грехи, то не больше, чем обычно.
«Наверное, - решил я, - они ещё не поняли, что кошки поймали мышонка. Создатель, будь милостив к Кошкам».
Тогда я вернулся к пещере и увидел, что Робер держит верещавшего мальчишку поперёк туловища и что-то ему втолковывает. А тот вырывается и пытается огреть его камнем размером с хорошее яйцо.
- Он пытался пустить мне за шиворот лягушку, а потом её раздавить, - говорит Робер. – Я пытаюсь объяснить ему, что нельзя так со зверями, но он, кажется, совсем не слушает.
Я кое-как выцарапал камень у мальчишки из рук, потом мы чуть не подрались, а потом он согласился больше не кидать Роберу за ворот лягушек, если Робер не будет учить его правильно себя вести.
Потом мы пообедали, и я выставил мальчишку из пещеры играть.
- Он не вернётся домой? – спрашивает Робер.
- Ну уж нет, - смеюсь. – Видно же, что домой он совсем даже не хочет. Но нам надо придумать что-то с компенсацией. Я всегда говорил, что Малорик – отменный негодяй. Представляешь, он даже не заметил пропажу собственного ребёнка. А может, и вовсе радуется, что тот исчез из дома. Какая гнусность!
Робер хмыкнул, но перебивать меня не стал. И правильно. Робер вообще умеет слушать и не лезет, когда я говорю.
- Поэтому, - продолжаю я, – мы отправим его отцу письмо. Будем верить в лучшее в людях и предположим, что он действительно просто не понял, что случилось. Потребуем сотню золотых выкупа.
Тут меня прервал очередной вопль, то есть воинский клич мальчишки. Шад Багряных земель где-то разыскал пращу и теперь вовсю её раскручивал. Я вскочил, Робер тоже, и чёрный камень величиной с яйцо угодил ему в плечо, а не в голову. Какая наглость! При мне нападать на моего вассала!
Я выскочил из пещеры, поймал мальчишку и хорошенько его встряхнул.
- Если не прекратишь, - говорю ему со всем достоинством принца, - сейчас же отправлю домой.
Он сразу сник и надулся. Но в итоге пообещал, что больше не будет, и даже согласился извиниться перед Робером. Я всегда говорил, что у меня талант убеждать и вести дипломатические переговоры. Когда сяду на трон, мне это очень пригодится.
- Я хочу играть в разведчиков!
Мальчишка скакал вокруг меня, как бешеный кузнечик. Свой проступок и все обещания он уже явно выкинул из головы.
- Не знаю такой игры, - отвечаю. – И вообще, играй пока сам. А мне надо заняться делами.
И я пошёл писать письмо с требованием денег и письменных извинений, а так же с указаниями, как именно следует платить. К сожалению, письмо должно было быть без подписи, поэтому по поводу извинений пришлось выразиться весьма расплывчато. Лучше бы этот хам знал, за что извиняется и перед кем, но пришлось удовлетвориться этим.
- Альдо, - говорит мне Робер, когда я собрался уходить, - Я – твой вассал и по твоему приказу готов в огонь и в воду. Но, может, лучше я отнесу письмо, а ты останешься с этим мальчишкой? Вы отлично ладите, а меня он, кажется, ненавидит.
- Да что ты, я же вернусь, самое позднее, к вечеру, - отвечаю. – Вы и заметить не успеете, как пролетит время. А пока оцени моё письмо старику Малорику
И я прочитал ему своё послание, которое, должен признать без ложной скромности, было верхом дипломатии.
«Господину Малорику.
Мы спрятали вашего сына в тайном и недоступном месте. Найти его не сможет никто, кроме нас. Условия, на которых мы согласны его вернуть: мы требуем за его возвращение сотню золотых и ещё десять, а также ваши извинения за все оскорбления, которые вы посмели нам нанести. Ваш ответ должен быть спрятан в дупле большого дерева, которое растёт после ручья за воротами Агариса. Если вы согласны с условиями, деньги и извинения следует оставить там же, в полночь.
Если вы попробуете сообщить об этом властям, или церковникам, или страже, ваш сын к вам больше не вернётся.
Если вы согласны выполнить условия, ваш сын вернётся домой до утра следующего дня.
Два благородных мстителя за свою, поруганную вами, Честь»
Читал я с выражением, поэтому Робер слушал, как зачарованный. В конце он немного помялся и спросил, не хочу ли я немного сбросить сумму из жалости к сединам несчастного отца. Но я, конечно же, отказался. Вот ещё. Этот мерзавец и так мне порядком должен.
Потом я написал на конверте адрес Малорика и положил письмо в карман. Я уже уходил, когда вдруг меня остановил мальчишка и заявил:
- Золотой Акул, ты разрешил мне поиграть в разведчика.
- Так играй, - говорю я. – С Робером. Он вообще хороший компаньон для игр, мы всегда с ним вместе играем. Кстати, а что ты имеешь ввиду?
- Я был в разведке в землях соседнего шада, - отвечает шад Багряных земель. – Я должен доскакать до своего дворца, чтобы предупредить всех о наступлении врагов, собрать армию и разгромить плохих.
- Так играй, - говорю. – Хорошая игра, благородная. Своих всегда надо защищать. А Робер будет твоей армией. Между прочим, он уже маршал и здорово тебе поможет.
- Нет, - говорит мальчишка. – Армия мне не нужна. Мне нужен скакун, чтобы успеть добраться до дома. – И смотрит на Робера. – Становись на четвереньки, и поскачем.
Тут я начал смеяться, как сумасшедший. А Робер почему-то нет. Интересно, почему?
- Ну, - говорю, - Иноходец, принимай всадника.
Робер только вздохнул и опустился на землю.
- И далеко нам ехать? - спрашивает он с какой-то обречённостью в голосе.
Надо будет с ним об этом поговорить. Первый Маршал никогда не должен предаваться унынию. Это может плохо повлиять на боевой дух солдат.
- Тридцать хорн, - отвечает шад-разведчик. – И надо скакать как можно быстрее, чтобы обогнать врага. Вперёд!
Мальчишка вскочил ему на спину и лягнул в бока.
- Жаль, ты не согласился уменьшить компенсацию, - говорит Робер. – А если кто-то продолжит лягаться, то его конь взовьётся на дыбы, сбросит всадника, и дворец шада окажется беззащитным.
Я только посмеялся над ними – право слово, два ребёнка – и отправился в Агарис. Опять заглянул к Матильде, кое-как вывернулся из объяснений, где я пропадаю и почему со мной нет Робера. Посидел в кабаке на соседней улице от дома Малорика, слушая разговоры. Там весь квартал уже переполошился от того, что у него пропал сын. Того-то мне и надо было. Потом я отправил письмо и с чистой совестью пошёл назад.
Когда я вернулся, было тихо, и ни Робера, ни нашего пленника видно не было. Я обошёл вокруг пещеры, пару раз позвал их, но никто не ответил. Я сел на камень и задумался о том, где мне искать ещё одного Первого Маршала, если с Робером что-то случится, а также как забрать деньги, но не возвращать мальчишку, которого у меня теперь нет.
Потом справа от меня зашуршали кусты, и из них, пошатываясь, вышел Робер, а за ним – мальчишка, довольный, словно в один присест слопал здоровый пакет леденцов и сладкого винограда сверх того. Робер остановился, ещё раз покачнулся и прислонился плечом к скале.
- Альдо, - говорит, - теперь меня можно назвать предателем, но я сделал то, что сделал. Я отправил мальчика домой. Я негодный вассал и Маршал, но я просто не выдержал. Этого не выдержал бы даже Алва.
- А что случилось-то? – спрашиваю я.
- Я скакал все тридцать хорн от границы владений шада и до его дворца, - отвечает Робер. – Потом, конечно, меня за это накормили, то есть попытались накормить. Но, Альдо, я не могу питаться песком. Лошади не питаются песком, говорю тебе, как Эпинэ. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но даже варёная морковь лучше песка. А потом я ещё должен был отвечать на сотню дурацких вопросов вроде того, почему небо синего цвета, а вода – мокрая. Альдо, всякому терпению есть конец. Я оттащил мальчишку к воротам города и оставил его там. Выкуп мы, увы, потеряем, но я пойду в наёмники в Кагету и возмещу тебе эти деньги. Зато мальчишки тут больше нет.
На лице Робера при этих словах появилось выражение просто невероятного блаженства. Мне было его жаль, правда, жаль, но он заслужил свою участь недостойным поведением.
- Робер, - говорю я, - ты ведь не Дорак, и у тебя в семье нет сердечных болезней? В конце концов, ты ведь даже Ренкваху пережил?
- Пережил, - говорит Робер, - и болезней тоже нет. А что?
- В таком случае, - говорю я, - можешь обернуться.
Робер, видимо, что-то понял, потому что сглотнул и побледнел, но всё же обернулся, после чего рухнул на землю. Я его потом больше получаса отпаивал и успокаивал, ну да я не в обиде: в конце концов, кто, кроме меня, позаботится о моём Первом Маршале. Потом я сказал ему, что надо заканчивать с этим делом поскорее, потому что иначе Матильда всю душу из нас вынет. И что если Малорик не начнёт упрямиться, то всё закончится ещё до утра. Робер заметно повеселел и даже смог сказать мальчишке пару добрых слов.
Я продумал всё, что можно. В том числе, как получить выкуп так, чтобы нас не поймали какие-нибудь хамы. Дерево с дуплом, в которое должны были спрятать ответ и деньги, стояло одиноко посреди поля. Казалось бы, подстеречь того, кто придёт за ответом – легче лёгкого. Но я же не идиот! Поэтому часа за полтора до назначенного времени спрятался в густой листве, усевшись на ветку этого самого дерева. Найти меня здесь было решительно невозможно, зато я видел любого, кто решил бы подойти.
Точно в урочное время подбежал какой-то вихрастый мальчишка, сунул в дупло сложенную бумагу и помчался обратно.
Я прождал ещё сколько-то времени, убедился, что за мальчишкой не крадётся городская стража, слез с дерева, достал записку и вскоре был уже в пещере. Там я вскрыл письмо и прочёл его Роберу.
«Двум благородным мстителям.
Господа, я получил ваше послание о выкупе, который вы просите за моего сына. Полагаю, вы хотите слишком многого, а потому готов сделать вам контрпредложение. Вы приведёте мальчика домой и заплатите мне двадцать золотых, а я приму его у вас с рук на руки. При этом могу принести любые извинения, которые вы пожелаете, в любой форме и за что захотите.
Лучше приходите ночью, иначе я не могу гарантировать вашу безопасность, если соседи увидят, что вы привели его домой.
С почтением, Малорик-старший»
- Вот наглец! – кричу. – Да как он только посмел?!!
Но тут я увидел взгляд Робера и должен был замолчать. У него в глазах были такие тоска и обречённость, каких я не видел никогда и ни у кого, даже у того бедняги в церкви, который был вынужден три часа без продыху слушать наставления магнуса Клемента.
- Альдо, - говорит Робер, - это ведь не так много. У нас как раз хватит и даже останется на один ужин. Но ещё одна ночь с этим мальчишкой –и я вернусь в Талиг сдаваться Ворону. И, по-моему, Малорик проявил к нам всё возможное снисхождение.
Я, конечно, не имел никакого желания соглашаться с этим вопиющим предложением, но, похоже, Робер был и в самом деле доведён до отчаяния. А как его сюзерен, я был обязан его спасти. В конце концов, у Матильды без дела болтается то ожерелье, и нам в любом случае будет на что разобраться с долгами.
- Хорошо, Робер, - говорю, - мы отвезём его домой, как ты хочешь. Но учти: я соглашаюсь на это только ради тебя.
В ту же ночь мы отвезли мальчишку домой. Я ему наговорил про то, что отец якобы купил ему настоящую саблю и алую рубашку и что завтра мы начнём его учить фехтовать.
Была полночь, когда мы пришли к Малорику, предусмотрительно повязав на лица чёрные платки. Я хотел белый, но белого в пещере не нашлось. Выглядели мы не очень, но я честно сделал всё, чтобы придать себе самый пристойный вид, который был возможен в такой ситуации. Робер отсчитал Малорику золотые, вместо того чтобы достать сотню из дупла дерева. Но тут уж он сам виноват. Уверен, если бы он смог потерпеть ещё пару дней… но я не мог отказать своему лучше другу в его просьбе.
Едва мальчишка сообразил, что мы собираемся оставить его дома, он взвыл не хуже кошки и вцепился в Робера, как клещ. Отец сумел отодрать его не иначе, как чудом.
- Сколько вы сможете его держать? – спрашивает Робер.
- Годы мои уже не те, - говорит Малорик, - но минут десять я вам пообещать могу.
- Вполне достаточно, - говорит Робер. - В десять минут я спокойно успею добежать до Алатской границы
Хотя ночь была очень темная, Робер вымотан до предела, но я сумел нагнать его только у самого дома Матильды.
***
- Чем это ты занят? – голос бабушки заставил Альдо чуть вздрогнуть и отдёрнуть лист пергамента, на который он старательно что-то списывал с книги, прикусив кончик языка.
- Так, ничем особенным, - он небрежно махнул рукой, приняв самый независимый вид. – Тренируюсь.
Матильда удивлённо подняла брови.
- Тренируешься в чём? И зачем?
- Конечно, чтобы стать самым лучшим, - ослепительно улыбнулся ей внук. – Вчера мы с Робером гуляли и наткнулись на гадалку…
- Альдо, - Матильда поморщилась. – Я тебе сто раз говорила, чтобы ты не связывался с этими сомнительными мошенницами.
Внук пропустил её слова мимо ушей.
- Я спросил, когда исполнится моё предназначение. Конечно, я ей не сказал, что моё предназначение – сесть на трон Золотых Земель, но она и так ответила. Сказала, что не раньше, чем превзойду Дидериха. Конечно, могла выбрать кого попроще, но Дидерих – тоже ничего. Король – великий драматург вызовет особое уважение подданных, поэтому я берусь за трагедию. Но сначала надо было немного потренироваться, так что я написал небольшой рассказ.
Матильда слушала его, чувствуя, как глаза округляются всё больше и больше. Альдо взялся писать трагедию, потому что гадалка на рынке сказала ему какую-то чушь?! Иногда фантазия внука переходила все границы разумного.
- А это зачем? – наконец нашлась Матильда и указала на книгу, с которой внук сверял текст.
- Ерунда, - отмахнулся Альдо. – Мне было некогда придумывать сюжет для какой-то там тренировки, поэтому я взял и переделал готовый. У меня, надо сказать, получилось заметно лучше, чем у этого писателишки. Пойду покажу Роберу, ему наверняка понравится. – Альдо быстро чмокнул бабушку в щёку и, насвистывая, вышел за дверь.
Матильда вздохнула и взяла в руки книгу.
- Боюсь, - сказала она изображённому на обложке господину, – он действительно сядет на трон не раньше, чем превзойдёт Дидериха. Но, может быть, это и к лучшему…
-
-
25.12.2009 в 00:50Мне было некогда придумывать сюжет для какого-то там конкурса, поэтому я взял и переделал готовый... Прекрасный способ писать фанфики - берешь, скажем, "Войну и мир", заменяешь князя Андрея на Рокэ Алву и т.д. - и текст готов.
-
-
25.12.2009 в 01:11рителлинг - нормальное явление для фандомов.
кроме того, насколько я вижу, в шапке стоит предупреждение.
с учетом двух этих факторов предъявлять подобные претензии довольно бессмысленно.
-
-
25.12.2009 в 15:45Текст показался скучным, потому что переделка получилась почти дословной, конечно, с применением оэшных фишек типа морковки. Как будто в нужные места подставили имена нужных героев, а ситуации дополнили оэшным антуражем. Единственно - повеселили последние слова Матильды.
-
-
25.12.2009 в 22:56-
-
26.12.2009 в 18:16